Ангелы забыли обо мне. Максим Медвецкий

молча завтракали нарезанными домашними заготовками. Нелли в купе не было. Я пожелал им доброго утра и, взяв туалетные принадлежности, вышел. Умывшись и почистив зубы, я вышел в тамбур.

      – Привет, земляк, – девушка улыбнулась, и поднесла к губам зажжённую сигарету. – Неважно выглядишь.

      – Да что-то плохо спалось, – я заметил в её левой руке пачку с сигаретами и ткнул в неё пальцем. – Дай закурить.

      – Ничего себе, – Нелли удивлённо вытаращила глаза. – Вчерашнего опыта тебе недостаточно?

      По моему лицу она поняла, что я не хочу это обсуждать, и молча протянула пачку и зажигалку.

      Попытка номер два. На этот раз я старался затягиваться не глубоко, и слегка кашлянув в начале, одолел треть сигареты. После я ощутил лёгкое головокружение и поспешил избавится от окурка.

      – Что, приятного мало? – Нелли смотрела на меня, слегка прищурив левый глаз.

      – Да уж, – с этим доводом я просто не мог не согласиться. – Как-то совсем плохенько.

      – Такое бывает со всеми новичками. Ты лучше присядь, скоро всё пройдёт.

      Последовав её совету, я присел в углу и опустил голову. Через несколько минут, когда неприятные симптомы стали проходить, я поднялся и взглянул на девушку, она всё ещё стояла рядом.

      – Пошли завтракать.

      Моё предложение было принято на «ура» и мы, пройдя в вагон-ресторан, уселись за свободный столик. Есть не хотелось, мало того что в последние дни аппетит и так отсутствовал, так ещё и последствия перекура оставили в организме неприятный осадок. Я заказал солянку, Нелли салат и чай с куском творожного пирога. Даже с набитым ртом она ни на секунду не умолкала. Различные истории мелодраматичной направленности одна за другой слетали с её губ, но все они безмолвно терялись в глубинах моей оглушающей драмы. Наблюдая за девушкой в свете дня, я отметил, что она весьма симпатична, примерно моего возраста, однако обручального кольца на безымянном пальце её правой руки пальце я не заметил, да и в её многочисленных рассказах не проскакивала тема замужества. По окончании трапезы я отверг её попытки оплатить счёт и, объяснив, что угощаю, расплатился с официантом.

      Я вновь лежал на верхней полке и смотрел в потолок. Тюрьма. Именно и за неё я и сбежал с места трагедии. Я испугался попасть в исправительное учреждение, хотя моё место сейчас было именно там. Исправительное учреждение, смешно. Что оно может исправить? Неужели покинув его, человек действительно может сказать – да я осознал степень своей вины и полностью исправился. Получается как в детстве: ты виноват, ты должен исправиться. И ты соглашаешься, говоря, что больше не будешь так делать. Бред. По сути, исправить ситуацию значит повернуть её вспять, вопреки всем земным законам, но это не возможно в принципе. Так о каком тогда исправлении может идти речь? Понести заслуженную ответственность, как сформулировано в уголовном кодексе? Тоже не то. Ответственность перед собой – вот самый тяжкий груз, хотя для многих это