Сказка про Дурь. Константин Рассомахин

ас мой пришел. Надо мне тебе всю свою Дурь передать. Отец мой завсегда кривлялся да паясничал, дед озорничал да скоморошничал, а прадед – тот еще при Царе-горохе перед заморскими гостями выкидывал антраша. За целый век Дури накопилось – корытом не вычерпать». «Какая еще Дурь, батюшка? – удивился Дурак. – Да и как ты мне ее передашь?» «А вот так», – ответил отец и схватил сына за руку. У Дурака от того отцовского рукопожатия глаза на лоб полезли. Ладонь сперва покраснела, потом посинела, потом пятнами пошла, молния за окном шарахнула, гром среди ясного неба шандарахнул, и в тот же миг испустил дух старик, а с Дураком что-то непонятное содеялось. Стал он себя вести еще дурнее, чем прежде. Понесли отца на кладбище, все плачут и рыдают, один Дурак знай себе веселится – песни срамные орет, колесом ходит да гримасы всякие корчит.

      Вот закончились поминки, отрыдала вся семья, говорит Дураку жена: «Эк тебя, муженек, от Дури-то распирает! Угораздил же тебя батюшка перед смертью подарочком! Ступай-ка ты на базар да продай свою Дурь». «Да как же я ее продам-то, жена?» «А вот не знаю, как, только ежели ты ее не продашь, разорвет она тебе твою дурацкую башку пополам, попомни мое слово».

      Делать нечего, собрал Дурак свои пожитки да пошел на базар Дурь продавать. Вышел он на площадь, ударил в гусли и давай выкидывать коленца да фанфаронствовать. Народ собрался вокруг шута, сроду такого зрелища не видали. Все про свои дела забыли, на Дурака пальцем тычут, кто со смеху покатывается, а кто слезы утирает. Денег Дураку накидали целую гору.

      А на базаре том один Гончар торговал горшками. Посмотрел он на кучу монет, что растет у ног Дурака, да призадумался. А как Дураку наскучило паясничать, подошел к нему и говорит: «Эй, малый, продай мне свою Дурь. Я тебе отдам за нее весь свой товар с дневной выручкой». «Чудной человек, нешто моя Дурь так дорого стоит? Да на что она тебе сдалась, Гончар?» «Не твое дело, парень, – мозгами шевелить. Я тебе хорошую цену предлагаю, никто тебе здесь больше моего не даст». «И то верно, – рассудил Дурак. – Ладно, забирай».

      Ударили они по рукам, ну, и тут, значит, опять погодные явления начались, – молния, гром, вихрь поднялся, все, как положено. Гончар еле на ногах стоит, глаза огнем налились, весь сияет, как фонарь, рука надулась, налилась, стала вдвое толще, сперва побелела, потом позеленела – Дури в него влилось пропасть сколько, башка чуть не оторвалась. А после того, как Гончар остыл маленько и перестал светиться, забрал он гусли у Дурака и помчался куда-то сломя голову прочь с базара, а Дурак взял себе лавку с горшками и стал торговать.