Зажги меня (сборник). Тахира Мафи

как ты услышала все то, что я сказал, что случилось?

      Я шумно сглатываю.

      – Мне нужно было как-то спасать мальчика. Иначе он бы обязательно умер. Он не видел, куда идет, и он обязательно напоролся на эти выступающие со всех сторон из пола шипы. Они пронзили бы его насквозь. Мне нужно было взять его на руки, но при этом как-то умудриться не причинить ему вреда своим прикосновением, иначе я сама бы убила его.

      Наступает короткая пауза.

      – И тебе это удалось? – не отступает Уорнер.

      – Да, – шепчу я, не понимая, зачем он спрашивает обо всем этом, когда все видел сам своими глазами. – Но мальчик сразу же обмяк. Он был временно парализован, как только очутился у меня на руках. Потом ты нажал на другую кнопку, и шипы исчезли. Тогда я положила мальчика на пол. Он сразу начал громко плакать и лягаться – и тут же задел мою ногу. И страшно заорал от боли. А я… я тогда буквально взбесилась. Я так злилась на тебя…

      – Так, что сумела разбить бетонную стену, – напоминает Уорнер, и легкая улыбка касается его губ. – Ты проломила бетонную стену, чтобы ворваться ко мне и задушить меня собственноручно.

      – Ты это заслужил, – слышу я свой голос. – Ты заслуживал еще более худшего конца.

      – Ну что ж. – Он вздыхает. – Если я сделал все именно так, как ты рассказываешь, то, безусловно, заслужил нечто ужасное.

      – Что ты хочешь этим сказать? При чем тут «если»? Я же знаю, что все было именно так…

      – Правда?

      – Конечно. Я же все сама видела.

      – Тогда расскажи мне, любовь моя, что же случилось с тем мальчиком?

      – Что? – Я замираю на месте и чувствую, как ледяные сосульки поползли по моим рукам вверх.

      – Что же случилось, – повторяет он, – с тем маленьким мальчиком? Ты сказала, что положила его на пол. Потом прорвалась через бетонную стену, к которой было прикреплено зеркало шириной в два метра. При этом ты напрочь забыла о парнишке, который, судя по твоему рассказу, должен был бы продолжать так же беспомощно бродить по комнате. Тебе не кажется, что он обязательно бы порезался об эти многочисленные осколки, которыми была забросана вся комната? Мои солдаты, безусловно, успели пораниться. К тому же ты проломила бетонную стену, любовь моя. И разбила вдребезги огромное зеркало. Но ты ни на секунду не остановилась проверить, кого они могли ушибить и кто вообще мог бы пострадать от таких страшных разрушений. – Он замолкает и смотрит на меня. – Верно?

      – Верно, – в ужасе соглашаюсь я, чувствуя, что на этот раз начинаю бледнеть.

      – Так что же произошло потом, когда ты ушла оттуда? – спрашивает Уорнер. – Или этого тебе уже не вспомнить? Ты повернулась и ушла после того, как полностью разгромила комнату, поранила моих солдат и грубо швырнула меня на пол. Ты просто развернулась и ушла, – заканчивает он.

      Я вообще перестаю что-либо понимать. Припоминаю, что все именно так и происходило. Я не думала. Ни о ком. Я знала только одно: мне надо было убираться оттуда, и чем раньше, тем лучше. Нужно было смываться, и подальше, чтобы успокоиться и все обдумать.

      – Так