Зажги меня (сборник). Тахира Мафи

под одеяло. Он кричит, а я смеюсь, заворачиваю его в простыни, откуда ему уже не выбраться.

      – Прекрати-и-и-и! – визжит он, молотя кулачками по простыни. – Адди, немедленно выпусти меня отсюда…

      – Послушай, сколько раз я уже просил тебя – не называй меня так!

      Джеймс пытается ударить меня через одеяло. Я поднимаю его, подбрасываю в воздух, и он кричит, бешено работая ногами.

      – Какой же ты противный! – вопит он, извиваясь в моих крепких объятиях. – Если бы Кенджи был здесь, он тебе бы ни за что не позволил…

      При этих словах я застываю на месте, и Джеймс сразу же это понимает. Он успокаивается у меня на руках, и я отпускаю его. Он выпутывается из простыней, и мы молча смотрим друг на друга.

      Джеймс часто моргает. Нижняя губа у него дрожит, и он прикусывает ее.

      – Ты не знаешь, с ним все в порядке?

      Я отрицательно мотаю головой.

      Кенджи до сих пор находится в медицинском отсеке. Никто точно не знает, что именно с ним произошло, но разные слухи уже поползли. Люди перешептываются, выдавая одну теорию за другой.

      Я смотрю вперед на стену. Джеймс еще что-то говорит, но я слишком отвлекся и не обращаю на него внимания.

      Мне очень тяжело поверить в то, что Джульетта смогла вот так причинить боль другому человеку.

      – И все говорят, что он сбежал, – слышу я голос Джеймса.

      Вот это меня уже тревожит.

      – Что? – Я обеспокоенно поворачиваюсь к нему. – Как это?

      Джеймс пожимает плечами:

      – Я не знаю. Говорят, вырвался из своей комнаты.

      – О чем это ты говоришь? Как он мог вырваться из комнаты?..

      Джеймс снова пожимает плечами.

      – Я думаю, что ему не захотелось больше тут жить.

      – Но… как это возможно? – Я хмурюсь, я в смятении. – Может ли это означать, что ему стало гораздо лучше? Тебе кто-нибудь говорил, что ему уже лучше?

      Теперь Джеймс в растерянности.

      – А тебе хочется, чтобы ему стало лучше? Мне всегда казалось, что ты его недолюбливаешь.

      Я вздыхаю. Провожу ладонью по волосам.

      – Конечно же, он мне очень нравится. Я понимаю, что мы не всегда с ним ладили, но тут у нас такое стесненное пространство, а у него всегда имеется мнение по любому вопросу…

      Джеймс как-то странно смотрит на меня:

      – Значит… ты уже не хочешь убивать его? Ты же всегда говорил, что тебе так и хочется убить его.

      – Ну, я же говорю это не серьезно. – Я пытаюсь сдерживать себя и не закатывать глаза к потолку. – Мы же с ним долгое время были самыми настоящими друзьями. Я сейчас очень беспокоюсь за него.

      – Ну ладно, – осторожно произносит Джеймс. – И все-таки ты какой-то странный, Адди.

      Тут я уже не могу сдержаться и смеюсь.

      – Почему это я странный? И хватит, перестань называть меня Адди. Ты знаешь, что я не люблю, когда…

      – Да, но я никак не могу понять почему, – обрывает он меня. – Мамочка всегда называла тебя Адди…

      – Да, но мама умерла, ее больше нет, верно? – Голос у меня становится жестким. Руки сжаты в кулаки. Но, увидев выражение лица братишки, я тут же жалею о том, что был настолько грубым с ним. Я разжимаю кулаки. Глубоко вздыхаю.

      Джеймс шумно сглатывает.

      – Прости, – тихо говорит он.

      Я киваю и отворачиваюсь.

      – Ладно. И ты меня прости. – Я надеваю рубашку. – Значит, Кенджи сбежал, да? Не могу поверить, чтобы он просто так вот взял и ушел, бросил нас всех.

      – А зачем Кенджи уходить? – спрашивает Джеймс. – Мне показалось, ты даже ничего не знаешь о том, как он себя…

      – Но мне показалось, что ты сам только что сказал…

      Мы замолкаем и смотрит друг на друга.

      Первым тишину нарушает Джеймс.

      – Я сказал, что это Уорнер сбежал. Все говорят, что это случилось прошлой ночью.

      Я слышу это имя, и меня тут же охватывает злость.

      – Оставайся здесь, – говорю я, кивая Джеймсу, и быстро обуваюсь.

      – Но…

      – И никуда не уходи, пока я не вернусь! – кричу я и бросаюсь к двери.

      Вот ведь ублюдок. Я не могу в это поверить.

* * *

      Я громко стучу в дверь Касла, и тут меня замечает Иан, идущий по коридору.

      – Его здесь нет, – сообщает он, не останавливаясь.

      Я хватаю его за руку:

      – Это правда? Уорнер от нас сбежал?

      Иан вздыхает. Сует руки в карманы. Потом нехотя кивает.

      Мне хочется проломить кулаком стену.

      – Мне пора идти переодеваться, – говорит Иан, отделываясь от моей руки. – Тебе, кстати, тоже. Мы выступаем сразу после завтрака.

      – Ты серьезно? – спрашиваю я. – Мы все равно пойдем сражаться, несмотря на все то дерьмо, которое тут происходит?

      – Конечно,