Не родись богатой, или Синдром бодливой коровы. Галина Куликова

города! – хвастливо заявил очкарик, разгоняясь и закладывая крутой вираж на повороте.

      – Дуется по вечерам в шахматы на бульваре, – пояснил Геракл. – Только щас его вспомнил. Как тебя звать-то, академик?

      – Вельямин, – гордо сообщил тот. – А эти, – он подбородком указал на удирающую «девятку», – тусуются возле общественного туалета, пристают к гуляющим студентам и вообще ведут себя на редкость агрессивно.

      Геракл наклонился к Насте и хихикнул:

      – Наверное, кто-нибудь из «этих» потрепал его по коленке.

      – Никогда не слышала, чтобы «голубые» среди бела дня похищали людей! – сказала огорошенная Настя, хватаясь двумя руками за спинку переднего сиденья, опасаясь выдавить дверь и вывалиться на мостовую: Вельямин показывал настоящий класс.

      Сама она разрумянилась, а волосы у нее стали дыбом. От встречного ветра, бьющего в лицо, Геракл раздухарился и стал громко кричать в окно:

      – Гомики не уйдут! Держи каналий!

      Вместо того чтобы сердиться, Вельямин громко хохотал и бил ладонью по клаксону. Настя подумала, что с такой компанией можно запросто загреметь либо в вытрезвитель, либо в сумасшедший дом. Впрочем, выбора у нее не было – не попадись эти двое ей под руку, Петров исчез бы безвозвратно.

      Погоня закончилась так же внезапно, как и началась. «Девятка» нырнула в переулок, проскочила двор и, в последний раз рыкнув, воткнулась в бордюрный камень. Вельямин, намеревавшийся повторить ее маневр, был заловлен и прижат к тротуару материализовавшимся прямо из воздуха гибэдэ-дэшником.

      – Ёшкин кот! – возопил Геракл. – Подсекли на вдохе!

      Гибэдэдэшник с деланной неспешностью приближался к «Волге». Массивность его загривка и суровость лица явно не соответствовали пустячности нарушения.

      – Куда летим? – спросил он, глядя на Вельямина из-под тяжелых век, которые разбухли на государственной службе, словно вареники в кипятке.

      Настя, по глупости даже обрадовавшаяся вмешательству человека в форме, высунулась в окно и крикнула:

      – Сержант! Там «голубые» человека похитили! А мы за ними гонимся!

      Сержант посмотрел на нее без всякого выражения и снова обратил взор на Вельямина.

      – Гонитесь, говоришь? «Формула один», говоришь? Документики, Шумахер!

      Геракл повернулся к Насте и шепотом спросил:

      – Откуда он знает его фамилию?

      – Кого?

      – Водителя нашего, Шумахера?

      Настя несколько раз открыла и закрыла рот, после чего сообщила:

      – Фамилию теперь на номерах пишут. Внизу. Мелким шрифтом.

      – Я фигею, – пробормотал тот, погромыхивая бутылками, которые он все это время прижимал к животу. – И хрен ли мне в таком разе машину покупать? Чтоб меня каждая собака могла по фамилии окликнуть!

      – Сержант! – строго сказала Настя, выбираясь из автомобиля и принимая позу колхозницы, на время опустившей серп, чтобы дать отдохнуть руке. Одно ее плечо воинственно выдвинулось вперед. – Мы сообщили вам о преступлении, между прочим!

      – О каком? – равнодушно