Дигридское золото. Нора Дутт

можно сказать, что она умела нападать из засады. Иногда я наивно откидывала покрывало, в надежде, что миновал последний укол. Но боль, как дикая кошка, впивалась в предплечья с такой силой, словно мстила за то, что посмела недооценить её коварство. Тогда я непослушными руками натягивала покрывало обратно на голову.

      Тепло баюкало боль, и, казалось, мои ноющие конечности поглощали его, как земля после засухи с благодарностью впитывает капли первого дождя сезона. Тогда укусы боли напоминали слегка саднящую рану.

      После приступа я предпочитала сидеть под покрывалами так долго, сколько могла. Лучше пропотеть, как в бане, и дуреть от духоты. Вот и сейчас только через десять минут после последнего «укуса» я отважилась вылезти из-под укрытия. Радовало только то, что во сне приступов не происходит.

      Пока лежала, мне казалось, что я бодра и полна сил. Но на деле уже через минуту неспешной прогулки появлялась отдышка, как у глубокой старухи, и подкашивались ноги. В поместье я рухнула прямо на ступеньки, словно мешок с картошкой. Бавва, моя служанка, едва с ума не сошла. Она настолько перепугалась, что начала скулить и плакать. Трясла меня так сильно, что я клацала зубами. Если бы я её не остановила, то она могла меня до смерти замотать, наверное.

      Ещё в Академии1 мне объясняли, что усмерская болезнь связана с сутью силы, которая, мол, извращена и не предназначена для использования живыми существами. Для кого она в таком случае предназначена, конечно же, не уточняли. Но в полной мере рассказали обо всём остальном.

      Любой порыв идёт от основания шеи, безболезненно обвивает её, спускается на ключицы, перетекает на плечи и скатывается до кончиков пальцев, словно лавина, набирая мощь, вес и волю усмера. Остатки магии, как мутный осадок, как губительная плесень или, как грязная ржавчина оседают на коже, мышцах и костях, отравляя их. Они начинают медленно разрушать человеческое тело. Это похоже на невидимые язвочки, которые с каждым часом воспаляются всё больше. Если усмер не использовал слишком много силы, то и не заметит, как тело само себя излечит. А если использовал, то неизбежна усмерская болезнь.

      Подобный маршрут порыва в теле человека объясняет, почему для того, чтобы ограничить таких, как я, в магии достаточно просто прижать руки к шее. Сила будет метаться по кругу и наберёт такой вес, что боль приходит сразу же. И она куда сильнее той, от которой можно спрятаться в тепле. Мне рассказывали, что кто-то так погибал от болевого удара или на всю жизнь оставался с жуткими шрамами, словно от раскалённой добела рубахи из железных пластин.

      За час, что я провела одна, у меня было всего несколько приступов. Потом пришла Бавва. Как и большинство дигридских2 девушек, она была среднего роста, черноглаза и темноволоса. Перед собой она держала большой поднос с кувшином, деревянной ложкой и глубокой чашей, над которой танцевал едва заметный пар. Из кармана на её фартуке выглядывали уголки конвертов.

      – Несколько писем пришло, – тихо произнесла она.

      Бавва

1

Академия – учебное заведение для магов в городе Ануле́йн.

2

Дигри́да-Са́ха – южная страна со столицей в г. Дигрида. Граничит с государством Сабона и вольным городом Рборием. Иногда для упрощения страну называют так же, как столицу.