Сделка обреченных. Давид Кон

Перно обнял ее за плечи.

      – Завтра поспи подольше. До четырех в Laperouse делать нечего. – Перно выдержал паузу и великодушно добавил: – А ты можешь приехать и к шести.

      – Нет, – Лиза замотала головой, – я приеду к четырем. Посмотрю, как девочки будут одеваться.

      – Хочешь, я отвезу тебя домой? – предложил Перно.

      – А что будет с моей машиной?

      – Завтра вызовешь такси и приедешь за ней.

      – Нет, – Лиза сделала усилие и встала, – я доеду сама.

      Усталость сказалась. На Елисейских Полях огни идущей перед Лизой машины начали расплываться и уходить в сторону. Откуда-то сбоку тревожно засигналили. Резкий звук ворвался в уплывающее сознание и заставил Лизу вскинуть голову. Впереди зажегся красный глаз светофора. Лиза ударила по педали тормоза. «Ситроен» замер в нескольких сантиметрах от бампера роскошного «Мерседеса». Господи! Она чуть не заснула за рулем. Она всегда боялась именно этого. С того момента, как плачущая бабушка протянула к ней руки и сказала: «Твой отец заснул за рулем, Лиза!» Лиза обвела взглядом людей, стоящих вокруг бабушки, и по их скорбному молчанию вдруг поняла все. Бабушка просто не могла выговорить слово «погиб».

      Светофор переключился. Лиза осторожно тронула машину с места, включила магнитофон и кондиционер. Ей казалось, что громкая музыка и холод прогонят дремоту. Но глаза все равно слипались. Лиза начала думать о завтрашнем дне, вспомнила о поездке в Иерусалим, об Аврааме Ашинзоне, и тут ей в голову пришла мысль о том, что ехать в Компень надо завтра же. Конечно! К чему терять время? Ведь она получила реальный шанс раскрыть тайну гибели деда. Неужели она будет колебаться? От этих мыслей сон прошел и глаза перестали закрываться сами собой. Правда, рассудительный и мудрый внутренний голос тут же принялся убеждать ее, что родственники проводника Гастона Анри никуда не денутся и через неделю, если они, конечно, еще живут в Компьене, но Лиза с этими доводами не согласилась. Внутренний голос принялся перечислять доводы против завтрашней поездки, но Лиза приказала ему замолчать. Внутренний голос не подчинился, заявил, что если она не выспится, то будет выглядеть ужасно на показе. На это ей нашлось что возразить. На показе хорошо должна выглядеть не она, а ее модели. А от того, как она будет выглядеть во время последнего поклона, ничего не зависит. Внутренний голос заметался в поисках доводов, но Лиза громко сказала: «Все!», и внутренний голос ретировался.

      Приняв решение, Лиза решила поставить будильник на восемь. Тогда, с учетом утреннего кофе и макияжа, она сможет выехать в половине десятого и в Компьене будет к двенадцати. Час-полтора на беседу, и к четырем она успеет в «Laperouse».

      Самым трудным в восемь утра оказалось не заставить себя подняться, а удержаться от того, чтобы не швырнуть будильником в стену. Все дальнейшие действия Лиза совершала с закрытыми глазами. Встала, добрела до ванной, приняла душ, включила кофеварку. И только ткнув в щеку щеточкой для ресниц, открыла глаза окончательно…

      …Повинуясь указателю, Лиза свернула направо и въехала