Записки автора. Том III. Mel RedWolf

окриком и копьем.

      Выступает он на охоту,

      Но боится в ночи об одном,

      Что придет, среди тени другая,

      Силы полная и недобра.

      Эта тень до того большая,

      Что повалит его на раз – два.

      Когти острые вопьются

      В гладкий бронзовый перекат.

      Зубы острые жизнь поглотят,

      Проколов горло у хребта.

      Но сегодня луна сияет,

      Ярче пламенного светила.

      Дикий зов лишь одно предвещает —

      Отголоски новой битвы.

      Логово ворожеи

      В глуши, в безбожной тишине,

      Твори, не зная жалости и зла,

      Ты позабудь о страхе вопреки

      Мороку ворожеи беспристрастной.

      Ведь путь твой, дальняя дорога,

      Она ведёт в тенисту топь,

      Где варварский завет прочтет забвенно,

      Любой живой, кто хочет жить.

      Ведь там в природе естества

      Сочится, теплится тревога,

      Там первобытный дух страстей,

      Там злобный рок нашел пристанище.

      И если тебе жизнь ещё важна

      Придется позабыть о слове божьем,

      Ведь ворожеи глаз острее, чем у льва,

      Когтей зверей бояться стоит меньше,

      Чем остроты ее пера.

      Ведь в заклинании своем и силе,

      Она живёт не мало лет.

      Ей сотни. Для нее ты лишь ребёнок,

      Которому придется взять ответ

      За каждый шаг, который уловила

      Вниманием своим в чертогах топи,

      За каждый помысел, что высек,

      Твой разум, как чернила на бумаге.

      Ты для нее открыта книга.

      Ты не загадка. Лишь глупец.

      Без плана дом покинувший,

      Чтобы отныне стать ей слугой вовек.

      И только зеркалом в тумане

      Гладь озера поймает лунный свет.

      Его касание – безмолвное молчание

      Дарует твой ответ и волчий след.

      По тем тропам тенистой топи,

      Где первобытный дух страстей

      Нашел себе личину оболочки,

      Где рев тревоги поднимает зверь.

      Две крайности

      Любовь и боль

      Две крайности одной личины,

      Как горько и правдиво

      Но если бы мы не были слепы,

      Тогда узрели бы,

      Что лишь две стороны одной медали

      На нашу долю выпали,

      Тогда, как мы другого ожидали.

      Терпением не обладали,

      И бились, словно ветер волны

      Бросает на хребет скалы.

      Мы были так слепы, но так влюбленны,

      Что не могли простить, забыть и обмануться,

      Вновь быть, лишь по простому рядом.

      И нам теперь в ответ

      На полуночные стенания будет одно —

      Безумное молчание.

      Лишь в нем есть истина и нету лжи.

      Пророка прогневят глупцы.

      Тихий ужас

      В душе себя лишь проклянешь,

      Ступая с хрустом под ногами,

      Ты ведь уже не повернёшь,

      Нет там пути – пути обратно.

      Опасность