Нижнебург. Облачная Фабрика. Дарина Мишина

никогда никого не кусал, на гостей не лаял. Что с ним – ума не приложу.

      «Даже знать не хочу, – перевела дух Майя»

      – Чего? Ты что-то сказала?

      – А? Что? Нет, ничего.

      Катрина представила Майю двоюродной прабабушке. Своих детей у двоюродной прабабушки не было. Она не признавала себя прабабушкой, предпочитая, чтобы её называли тётей. Однако к ее мнению практически никто не прислушивался.

      Прабабушка Владлена была миниатюрной почти кукольной дамой за девяносто с морщинистым лицом, будто пересушенное в духовке овсяное печенье. У неё тоже была металлическая дверь вместо сердца. Ее иссохшиеся мочки свисали прямо до узеньких плеч, и вот-вот грозились лопнуть. Несмотря на это она продолжала требовать, чтобы ей надевали самые крупные серьги с необработанными рубинами. Ей вечно было холодно, и она куталась в норковую накидку, даже сидя у раскочегаренного камина. На деле, она боялась, что шубу попросту украдет кто-то из прислуги, либо сама хозяйка. Хотя Клара не смогла бы впихнуть в меховой рукав даже свой пухлый мизинец.

      Прабабушка, сидя перед камином, бормотала что-то под нос. Стоило ей заметить девочек, как она усадила их напротив себя и начала рассказывать.

      – Я отчетливо помню войну с масколикими, когда еще Полуночник не владел 9-тью тайными комнатами…

      – Прабабушка Владлена… Это ж было 266 лет назад… А тебе всего 92…

      – Не перебивай, когда я рассказываю! Я помню эти события! Помню, как свои семь пальцев.

      – Их у тебя пять… Я эту историю слушаю не знамо в какой раз, – вздохнула Катрина.

      Майя не могла сосредоточиться. В гостиной то и дело раздавался ритмичный стук. Это тиканье как от часов проникало в мысли, влезало в голову и мешало соображать. Это был стук сердца Руси, находящиеся за стеной с огромными золотыми лицами-масками. У каждого лица во рту была блестящая дверная ручка. Что спрятано за этими дверьми, Майе знать не хотелось.

      – Даралина! – топнула хилой ножкой прабабушка Владлена – ну я же рассказываю. А ты…

      – Да-да-да… Я вся во внимании, – ответила Катрина.

      – Почему она называет тебя Даралиной?

      – Это её племянница. Мне каждый в нашем роду хоть раз говорил, что я точная копия своей бабки. Такие же ржавые кудри, такой же вздорный характер.

      Внезапно что-то пошло не так. Взгляд прабабушки Владлены на секунду прояснился. Майя уловила в нем осознанность и растерянность. Старушка оглядела с головы до ног Катрину с Майей и глаза её расширились от злости и презрения. Дрожащим костлявым пальцем она указывала Майе прямо в лицо и взвыла:

      – Ах ты, Чертова Клумба! Что ты опять забыла на пороге моего дома?! – голос у старухи оказался истерично визгливым.

      Майя оторопела. Она никогда не только не была внутри Руси, но и ниже уровня метрополитена не спускалась.

      – ВОН! ВОН! ВОН ОТСЮДА! Я прокляну тебя Медея…

      Краем глаза Майя заметила, что у вошедшего в гостиную Димитрия Л’Горностаева губы расплылись в недовольную тонкую нитку.

      – Медея, – одними губами прошептала Майя, –