И один в тайге воин. Ерофей Трофимов

отмахнулся Мишка, автоматически подхватывая на руки странно притихшую Танюшку. – Ты чего такая тихая, дочка? Или опять напроказила чего? – спросил он, целуя её в макушку.

      – Тятя Миша, а ты меня не отдашь? – вдруг спросила девчушка.

      – Кому отдам? Зачем? – растерялся Мишка. – Тебе кто такое сказал? – взревел он, сообразив, о чём речь.

      – Мальчишки на улице говорили, что как Настя родит, так ты меня в приют отдашь, потому, как у тебя теперь свой ребёночек есть, – еле слышно ответила Танюшка.

      Услышав это, Глафира только тихо охнула, прижав ладонь к губам.

      – Вот что, доча, – вздохнув и беря себя в руки, принялся пояснять парень. – Ты этих мальчишек посылай к чёрту. У меня старшая дочка есть, и зовут её Танюшка. А кто иначе думает, пусть себе язык откусит, потому как иначе я ему его сам оторву, если не по делу ерунду болтать начёт. Никому я тебя не отдам. Если только замуж, когда вырастешь, – с улыбкой закончил он.

      – Ты чего тут опять буянишь, Мишаня, – послышался усталый голос, и в комнату, держась за стену, вошла Настя.

      – Ты чего вскочила, глупая! – зашипела на неё Глафира разъярённой коброй. – А ну, марш в постелю.

      – Погоди, мама Глаша. Мне на двор надо, – слабо улыбнулась Настя.

      – Не было печали, – буркнул Мишка и, ссадив с колен ребёнка, в два шага оказался рядом с женой.

      Одним плавным движением подхватив её на руки, он оглянулся на девочку и, улыбнувшись, попросил:

      – Доча, помоги бабушке самовар поставить. Я вернусь и договорим.

      Потом, ногой открыв дверь, он донёс Настю до скворечника и, поставив её на ноги у самого сооружения, тихо велел:

      – Дальше сама, но если почуешь, что плохо стало, сразу зови. Я тут подожду.

      – Я сильная, Миша. Справлюсь. Завтра уже по хозяйству хлопотать стану, – улыбнулась в ответ девушка, погладив его по щеке.

      – Иди уже, хлопотунья, – проворчал Мишка, мимолётно целуя её мозолистую ладошку.

      Таким же макаром вернув жену в кровать, он осторожно подошёл к колыбели, которую сам же и вырезал под чутким руководством тётки, и заглянул в ворох пелёнок. Задумчиво посмотрев на тихо сопящего младенца, Мишка растерянно почесал в затылке, про себя подумав: «И что тут вообще разобрать можно? Он же такой маленький и весь какой-то красный и сморщенный».

      – Как тебе? – спросила Настя с потаённой надеждой.

      – Пока не понял, – честно признался парень. – Вот когда начнёт орать да обоссыт пару раз, тогда ясно станет. Но всё равно, спасибо, – добавил он, наклоняясь к жене и нежно целуя её в припухшие губы.

      Девушка тихо хихикнула на его немудрящую шутку и с явным удовольствием ответила на поцелуй. Очевидно, она ждала чего-то подобного, потому что заметно расслабилась.

      – Отдыхай, – улыбнулся Мишка, погладив её по шее.

      Выйдя в общую комнату, он снова подхватил Танюшку на руки и, усевшись за стол, растерянно посмотрел на суетящуюся тётку.

      – Чего? – вскинулась та, заметив его взгляд.

      – Ты