Афера под прикрытием. Юрий Вячеславович Ситников

ведь недолюбливаете друг друга, я прав?

      – Ложь не самый удачный выбор.

      – Я раскаиваюсь, – Александр Борисович склонил голову, на губах играла виноватая улыбка.

      – Солгав в малом, человек с лёгкостью солжёт и в большом.

      – Я раскаиваюсь, – повторил продюсер.

      Диана вошла в роль униженной и оскорблённой женщины, пережившей предательство любимого мужчины. Она репетировала целый день, и теперь, даже если бы Полежаев оказался сто раз прав, ни за что не отказала бы себе в удовольствии устроить моноспектакль.

      – Я доверяла тебе, Саша, мне казалось, между нами возникло чувство. Начинать отношения с обмана я не собираюсь.

      – Она приезжала по делу.

      – Неужели?

      – По серьёзному делу. Могу доказать, – Александр Борисович открыл шкаф, достал шубу Дианы. – Одевайся.

      – Зачем?

      – Поедем к Ксении, я во всеуслышание заявлю о любви к тебе.

      – Прекрати.

      – Диана, я настаиваю.

      – Саша, сядь. Не устраивай детский сад. Мне не шестнадцать лет.

      На несколько минут повисла пауза. Потом Диана спросила:

      – Между вами действительно всё кончено?

      – Клянусь!

      – Верю, – Диана прильнула к Полежаеву. – Извини, мне стоило быть более сдержанной, не понимаю, почему сорвалась. Забудем этот разговор.

      Обняв Диану, Александр Борисович улыбнулся своему отражению в зеркале.

      Глава пятая

      Ничего общего

      К Тане и Лиде мы с Люськой стартанули в субботу вечером. По дороге я выразил опасения, что девчонки не захотят с нами разговаривать. Люська хмыкнула.

      – Не умеешь ты зрить в корень, Глеб. В их положении особо не повепендриваешься.

      – Ты о чём?

      – Александр Борисович продюсер группы, а мы, считай, его родственники. Девчонкам это известно, конфликтовать с нами ни Тане, ни Лиде невыгодно.

      – Ты только не особо кичись родством с Полежаевым. Подруг Стеллы необходимо вызвать на откровенную беседу, запугивание ни к чему хорошему не приведёт.

      – Не собираюсь никого запугивать, но и лебезить перед ними не намерена.

      Пожилая консьержка разгадывала кроссворды, на нас обратила внимание не сразу, мне пришлось кашлянуть, прежде чем бабулька, вздрогнув, оторвалась от журнала.

      – Фу-ты, ну-ты, – вздохнула она. – Напугали.

      – Добрый день, – поздоровалась Люська.

      – Добрый. Вы к кому?

      – В сто шестьдесят девятую квартиру.

      – А там у нас кто?

      – Лида и Таня.

      – А-а-а! Девчушечки наши, певчие птички. Они недавно вернулись. Идите.

      Створки лифта открылись, я уже прошёл в кабинку, когда услышал крик консьержки:

      – Стойте! Молодежь, не в службу, а в дружбу, помогите старухе. Битый час сижу, никак не удаётся слово отгадать.

      – Если сможем, поможем, – Люська подошла к столу.

      – Привычное дело для студентов. Пять букв.

      – Зачёт – ответила Люська.

      – Не