След хищника. Дик Фрэнсис

говорил со знанием дела, и я рассеянно подумал о его семье. Все наши дела в основном нашей личной жизни не касались, и лишь урывками, как сейчас, я видел за личиной полицейского обычного человека.

      – У тебя есть дети? – спросил я.

      Он коротко усмехнулся, блеснув глазами:

      – Три сына, две дочки, еще один ребенок… на подходе. – Он замолчал. – А у тебя?

      Я покачал головой.

      – Пока нет. Я не женат.

      – Твоя беда. И твое счастье.

      Я рассмеялся. Он неодобрительно засопел, словно я обидел его жену.

      – Девочки вырастают и становятся мамами, – сказал он. Пожал плечами. – Случается.

      Да, подумал я, мудрость проявляется в самых неожиданных случаях. Он покончил с яйцами и принялся за кофе.

      – Сигарету? – спросил он, вытягивая коробку из кармана рубашки. – Забыл. Ты же не куришь. – Он щелкнул зажигалкой и с глубоким облегчением закоренелого курильщика вдохнул полной грудью. Каждый отдыхает по-своему – мы с Ченчи находили то же самое в бренди.

      – Похитители этой ночью говорили с кем-нибудь еще? – спросил я.

      – В смысле?

      – По рации.

      Он резко поднял свое тонкое лицо, и семейный мужчина тут же исчез.

      – Нет. Говорили друг с другом, с семейством заложников, с нами. Ты думаешь, у них была рация? Почему ты так думаешь?

      – Мне интересно, не связывались ли они со своими дружками, которые удерживают Алисию.

      Он сосредоточенно подумал и резко покачал головой.

      – Эти двое время от времени говорили о том, что случилось, но так, как будто разговаривали друг с другом. Если они говорили по рации и не хотели, чтобы мы об этом узнали, то они очень умны. К тому же они должны были догадаться, что мы их уже подслушиваем и слышим каждое их слово. – Он еще немного подумал над этим и наконец еще решительнее покачал головой: – Нет, они не умники. Я всю ночь их слушал. Они злы, перепуганы и… – Он поискал понятное мне слово: – Это обычные люди.

      – Средние?

      – Да. Средние.

      – Все равно, когда ты возьмешь их, ты их обыщешь? Вдруг у них есть рация?

      – Ты лично хочешь знать?

      – Да.

      Он оценивающе посмотрел на меня.

      – О чем ты умалчиваешь? – спросил он.

      Я умалчивал о том, что Ченчи так горячо хотел сохранить в тайне, а Ченчи ведь платит мне. Я мог бы посоветовать ему откровенно поговорить с местными властями, но и только. Идти наперекор желаниям клиента – самая худшая вещь для бизнеса.

      – Я просто интересуюсь, – невинно сказал я, – знают ли те, кто стережет Алисию, что тут творится.

      – Подождем – узнаем, – сказал он. – Похитители не могут торчать в доме вечно. В конце концов выйдут.

      Ченчи мрачно начал с большой картонной коробки, стоявшей на столе в его кабинете. На коробке были яркие наклейки с надписью белым по красному «ХРУПКОЕ СОДЕРЖИМОЕ». Но это «хрупкое содержимое» пережило бы любое обращение. Правда, лишь до той поры, пока не попало бы в руки к бандитам.

      – Полтора миллиарда лир, – сказал он. – Банки