Тёмный лес. Станислав Бочаров

смерть, попутно выедая мозг жалобами своему врачу. Какая ирония.

      Но чего-то мне сейчас не хватало. Несмотря на то, что сейчас душа моя была чиста, и мне хотелось провести за рулём всю жизнь, я ощущал пустоту. Эта пустота прошибала меня ровно как и озноб, после отличной ночи в кампании нескольких отличных людей. Посмотрев на пассажирское сиденье, я понял, чего мне так не хватало. Сжав руль, я вернулся в привычный стиль езды, и помчался вперёд, не забыв о том, что скоро нужно будет возвращаться обратно.

      Уже развернувшись, я подумал о том, что я бы смог легко уехать из Осиновки. Меня пугало это место всё меньше и меньше, но я помню всё, что происходило два дня назад, и это давало пищу для раздумий. Я часто думал о том, что мы зря сюда приехали, и стоит уехать, но потом я видел радость Алисы, и мысли о возвращении в родную суматоху сразу уходили. Может и зря, а может и к счастью. В этот момент, я не знал, что ждёт нас впереди, и не мог здраво рассуждать, но я понимал, что раз мы сюда приехали, то не сможем уехать. Не сейчас. Точно не сейчас. Ведь я так долго добивался этой поездки, а теперь просто скажу Алисе о том, что нам надо уехать и мы уедем? Нет, это не прокатит. Алиса начнёт упираться, и это была ещё одна причина того, что я не бежал из Осиновки не оглядываясь. Хотя такие мысли у меня определённо были.

      Обратно я ехал долго, и уже был почти уверен, что в отеле меня ждёт Алиса. Уверен, что у неё снова был какой-нибудь безумный план. Я уже знал Алису лучше, чем собственную мать, поэтому было бы глупо думать о том, что у неё есть планы лишь на один день. Алиса если и отрывается, то отрывается в течении нескольких дней подряд, и это мне даже нравилось. Мне нравилось то, как она растягивает удовольствие и всегда следует плану, даже не смотря на усталость. Нравилось даже то, что она очень редко советовалась со мной, и, при этом, всегда удачно создавала такую планировку дня, которая понравилась бы каждому. Она была умна, и не предпочитала это скрывать, и именно за это я любил её больше всего.

      Я уже проехал около половины пути, но мне казалось, что до ближайшего туалета я уже не доеду, поэтому мне пришлось остановиться. Выйдя из машины, я почувствовал всё тот же набор чувств, что окутывал меня, когда я вышел из машины по пути к Осиновке и нашёл оленя. Мне было одиноко, и тревожно. Я не чувствовал себя одиноким, пока сидел в машине. Но как только я вышел из машины, это чувство окутало меня, и это было неприятно. Словно кто-то хотел проникнуть в мой мозг, предварительно ослабив меня этим поганым чувством, и это, понемногу, давало свои плоды. Одиночество холодом расходилось по моему телу, проникало в мой мозг, а тревога спешила на помощь, и казалось, что сейчас из кустов выпрыгнет сам Дьявол, и заберёт мою душу. После таких мыслей я понимал, что останавливаться мне не стоило, но уже ничего не изменить.

      Поборов паническую атаку и справив нужду, я снова двинулся в путь. И снова я наткнулся на очередную мысль в своей голове, но теперь мысль была совершенно новой. Никогда раньше я не думал об этом, но теперь приходилось. Не знаю, встречали