Смерть и иллюзия. Грёзы о мечте. Камиль Азатович Хасанов

стояло небольшое, напоминавшее сарай сооружение. Одна из юрт выделялась среди остальных: она полностью красного цвета; на её вершине – не один, а четыре повёрнутых в разные стороны черепа. На другом конце деревни, если её можно так назвать, находились четыре х-образные конструкции из брёвен (на одном из таких висело тело мужчины без конечностей, включая головы), а рядом – яма. Я также заметил, что земля здесь была чёрной, а местами – красной, особенно у деревянного сарайчика и на противоположной стороне деревушки.

      Когда я спрятался за стоявшей слева от входа юртой, из сарайчика вышел мужчина, одетый в изорванные штаны и потрёпанную кожаную обувь, и встал у входа. На его груди были набиты непонятные для меня красные символы. Неподалёку от него играли двое детей: мальчик и девочка (последняя явно старше первого). Они пинали голову, предположительно женскую. Девочка пнула так называемый мяч мальчику, но он не сумел поймать его, и голова залетела за ближайшую юрту – по другую сторону от той, где сидел я. Мальчик направился за ней, но – голова выкатилась ему навстречу, и он пнул её девочке.

      Кати нигде не было, как и схвативших её незнакомцев. Я собирался заглядывать в каждую юрту, но из самой крайней от меня вышел знакомый мужчина, который тащил девушку. Подойдя к ближайшей свободной х-образной конструкции, он привязал её к ней. Решив приблизиться, я стал двигаться от юрты к юрте и, добравшись до предпоследней, услышал голоса изнутри.

      – Давненько мы не ели свежатины… да ещё и такой упитанной. И где только Вулш с Растом откопали сие чудо?.. А вот Скар с ребятами вновь облажались.

      – Кажется, им нехило досталось – у Хаска обгорело лицо, а Карта кто-то избил. Теперь они выглядят не краше, чем головы на пиках, что мы вешаем.

      И они засмеялись в два голоса.

      Когда я добрался до последней юрты, мне в глаза бросилась яма, где лежали человеческие останки. Переведя взгляд на Катю, я заметил у неё синяк на носу и красный символ на лбу, состоявший из направленной вверх дуги и точки внутри.

      Из шалаша, за которым я прятался, вышел второй, знакомый мне мужчина. Он подошёл к приятелю. Когда они поговорили, привязавший Катю зашёл в самую приметную юрту – у входа в неё стоял незнакомец с открытым торсом и неизвестными мне красными символами на груди, – а пробыв там буквально минуту, пошёл к сарайчику.

      Вскоре из яркой юрты показалась лысая старуха, одетая в рванную шерстяную юбку; на плечах её висела шкура волка, а на груди имелись неизвестные мне красные символы, смотревшиеся отвратно на фоне обвисших грудей. Она подошла к Кате и, что-то сказав ей, повернулась спиной.

      – Пора приступать к ритуалу! – прокричала старуха.

      Из юрт начали выходить люди, в основном мужчины. Большинство из них были одеты по пояс и имели на груди татуировки красного цвета (у детей таких не имелось). Кроме того, один из незнакомцев вынес из сарайчика большую чашу и огромный нож и передал их мужчине, который привёл Катю.

      Я должен срочно что-нибудь придумать, пока не стало поздно! Но что я мог сделать против