Бар. Анна Ясельман

Неужели всё это шутка, и меня бросят в тюрьму? Но за что? В голове у меня зашумело, и я почти не слышала обращённых ко мне слов:

      – Сеньора, мы должны сопроводить вас.

      Солдат поклонился. Я встала и сделала шаг ему навстречу.

      – Вы забыли маску.

      Я сжала изящную вещь так сильно, что едва не поранилась о сверкающие на ней камни.

      – Наденьте её, гости уже собрались.

      – Вы… можете помочь мне?

      Голос меня совсем не слушался, я закашлялась. Солдат подошёл ближе и затянул ленты у меня на затылке. Когда я повернулась, он уже протягивал мне бокал вина. Вот оно. Сейчас я сделаю глоток, и моё тело найдут где-нибудь на окраине города.

      – Выпейте, вам станет легче.

      Я закрыла глаза, выпила бокал до дна, сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, открывая глаза. Дрожь начала потихоньку отступать, и я, действительно, почувствовала себя более уверенно. В конце концов я же совершенно не обязана с ним спать. И кто сказал, что он вообще появится на этом празднике, раз не появлялся до сих пор?

      – Сеньора, нам, действительно, пора. И, если позволите… Вы прекрасны.

      Почему-то этот неловкий комплимент окончательно меня успокоил. Я улыбнулась, склонилась в шутливом реверансе и вышла из комнаты.

      Зал поражал не только роскошью, но и элегантностью. Цветы, драпировки, умело расставленные столы, яркий свет, музыка и смех. Оказывается, я скучала по обществу. Стоило мне войти, как кавалер в маске Арлекина предложил мне руку. Мы танцевали и говорили о великих победах, мы не называли имён, не снимали масок, и я впервые за долгое время почувствовала себя легко и счастливо. От танцев стало жарко, и я сбежала от Арлекина на балкон.

      После ярко освещённого зала темнота ночи казалась такой густой, что невозможно было рассмотреть пальцы собственной вытянутой вперёд руки. Неудивительно, что высокую фигуру в тёмном камзоле я заметила только когда человек сделал шаг в мою сторону. На мужчине не было маски, но ещё до того, как он вступил в полосу света, я поняла, кто передо мной, и вся моя весёлость, всё моё спокойствие исчезли. Мне показалось, что музыка стихла, но на самом деле её заглушил стук моего сердца. Чезаре Борджиа, герцог Валентинуа, молча смотрел мне в глаза. Я не могла пошевелиться, не могла открыть рот, не могла даже выровнять внезапно прервавшееся дыхание. Герцог кончиками пальцев провёл по моим волосам, щеке и шее, остановившись прямо над ключицей. Он взял мою ладонь в свои и довольно сильно сжал её, а мне едва хватило сил чуть сжать пальцы в ответ. Герцог улыбнулся и, не выпуская руки, увлёк меня за собой. Мне казалось, что мы идём сквозь золотой туман и перед нами расступаются призраки. Мы прошли бальный зал, несколько коридоров и переходов. Наконец, герцог толкнул дверь и, выпустив мою руку, первым вошёл в комнату, которая вот уже несколько недель служила мне домом. Заспанная горничная подскочила и залепетала что-то восторженное. Герцог жестом отпустил её. Я застыла на пороге. Он обернулся