Сфера. Дэйв Эггерс

прошла встреча между Дэном, Алистэром и Мэй, где Мэй объяснила, что сомневалась, будут ли ей рады на бранче, если учесть, что его проводит член другой команды, а она сама работает в компании всего вторую неделю. Мэй очень сожалеет, что причинила Алистэру беспокойство и эмоциональный стресс, не говоря о том, что поставила под угрозу хрупкую экологию «Возрождения». Все разъяснилось, Алистэр и Мэй друзья не разлей вода и стали новыми людьми. Все стороны считают, что невредно, более того – необходимо начать с чистого листа.

      Внизу была строка для подписи, и Мэй ногтем нарисовала на экране свое имя. Отослала и тотчас получила спасибо от Дэна.

      «Просто чудесно, – написал он. – Алистэр, сама понимаешь, несколько тонкокож, но это лишь потому, что он ревностно предан «Сфере». Как и ты, да? Спасибо за прекрасное сотрудничество. Ты замечательная. Вперед!»

* * *

      Мэй опаздывала и надеялась, что Энни ее дождется. День выдался ясный и теплый, и Мэй отыскала Энни на лужайке – та печатала на планшете, сунув в рот батончик гранолы. Энни сощурилась:

      – Эй. Опоздала.

      – Прости.

      – Ты как?

      Мэй скривилась.

      – Знаю, знаю. Я следила, – сказала Энни и зачавкала.

      – Нельзя так есть. Закрой рот. Следила?

      – Просто слушала, пока работала. Они попросили. И я слыхала много хуже. Поначалу у всех пару раз такое случается. Ешь, кстати, поскорее. Хочу тебе кое-что показать.

      Две волны почти без паузы накатили на Мэй. Сначала острая неловкость оттого, что Энни слушала без ее ведома, затем – облегчение: подруга была рядом, хоть и удаленно, и теперь утверждает, что Мэй все это переживет.

      – А у тебя? – спросила Мэй.

      – Что у меня?

      – Тебя вот так взяли и вызывали на ковер? Меня до сих пор трясет.

      – Конечно. Где-то раз в месяц вызывают. И по сей день. Жуй в темпе.

      Мэй торопливо жевала, наблюдая за крокетным матчем на лужайке. Крокетисты, похоже, сами изобрели себе правила. Мэй доела.

      – Молодец, теперь вставай, – сказала Энни, и они зашагали к «Завтраграду». – Что такое? У тебя на лице вскочил и воспалился вопрос.

      – А ты ходила на этот португальский бранч? Энни фыркнула:

      – Я? Нет, с чего бы? Меня не звали.

      – А почему позвали меня? Я не подписывалась. Мне эта Португалия на фиг не сдалась.

      – У тебя в профиле это ведь есть? Ты же туда как-то моталась?

      – Ну да, но в профиле не писала. Я ездила только в Лиссабон. И было это пять лет назад.

      Они подошли к корпусу «Завтраграда» – кованый фасад смутно отдавал Турцией. Энни махнула пропуском над панелью в стене, и дверь отворилась.

      – Ты там фотографировала? – спросила Энни.

      – В Лиссабоне? Конечно.

      – И эти фотографии были у тебя в ноуте?

      Мэй на секунду задумалась.

      – Наверное.

      – Так в этом, видимо, и дело. Если они были в ноуте, значит, теперь они в облаке, а облако можно сканировать. Чтоб ты не бегала как подорванная записываться в португальские клубы. Алистэр придумал