Возьми моё проклятие. Юлия Клыкова

притворщика, – А что ты хочешь узнать? Познакомься, кстати: это Мрак.

      Услышав своё имя, ворон перестал прикидываться спящим и встрепенулся, смачно зевнул, несколько раз взмахнул крыльями и повторил коронный номер – выставил вперёд лапу и произнёс:

      – Мрак. Приятно.

      – Фигасе, – вылупила глаза Мила, послушно пожимая предложенную конечность. – Я Мила. Взаимно.

      Довольный выходкой, Мрак скосил сливовый глаз на Андрея, важно распушился и принялся чистить пёрышки клювом, то и дело поглядывая на зрителей: «Какой я молодец, правда?» Мила ошеломлённо потрясла головой и обратилась к Андрею:

      – Откуда у тебя ворон Бабы-Яги?

      – А почём ты знаешь, что это её? – сощурившись, ответил он вопросом на вопрос.

      – Да все сельские знают! – фыркнула сестра и язвительно добавила. – Это же ты один такой…дикарь. Ничего не знаешь, ничего не видел. А местные хоть и бздят, но многие таскались в лес, одним глазком на строительство посмотреть. Даже папка ходил. Только ты маме об этом не проболтайся, я тебе по секрету сказала. Так откуда он у тебя?

      – Шёл-шёл и нашёл, – скаламбурил Андрей, отметив про себя, что круг подозреваемых, похоже, включает в себя жителей обеих Талок – и Малой, и Великой. – Серьёзно говорю, не смотри на меня такими глазами. Заходил во двор к Филипычу, он опустился передо мной на калитку, лапу протянул, представился и когда я её пожал, залез на плечо.

      Он замолчал, глядя на задумчивую Милу, с улыбкой рассматривающую разошедшегося от её внимания Мрака – с фанатичным педантизмом наводящего глянец на чернильное оперение и бросая на постель и прилегающий к ней пол, снятые с молоденьких пёрышек остатки белых «наконечников». Потом добавил, состроив просительную мину: