Без спасения нет вознаграждения. Дарья Олесова

шторм NW. Сорвало крышу сарая для бревен, затопило кладовую. Море яростно хлещет. Никогда не видел такого жуткого шторма. Бекел раздражён. Я и Рид стараемся успокоить его.

      16 декабря, воскресенье

      Кажется, Бог оставил нас. Туман такой, что ничего не видно. Невозможно выйти из дома. Творится какая-то чертовщина. Неужто мы обречены?

      Хэнли перечитал текст несколько раз, но так и не смог найти в лаконичных строках искомых ответов. Больше всего его напрягали последние записи: о каком шторме писал Кратчли, если небо в тот день было ясным, а море – спокойным? И почему был раздражён Бекел? Из всей команды Саймон Бекел, пожалуй, обладал самым крутым нравом. Но мог ли он причинить вред товарищам? Хэнли не хотел в это верить.

      Ночь выдалась тихой. Когда наступил рассвет, и алый диск солнца окрасил море в розовые тона, Хэнли погасил фонарь. Где-то вдали кричали чайки, за окном открывался потрясающий вид на безмятежное море, и Хэнли заворожённо вглядывался в горизонт, размышляя о прошлом – светлом и не очень. Но вскоре усталость взяла своё, и Хэнли спустился вниз, с грустью отметив, что в былые годы преодолевал винтовую лестницу быстрее и легче. Добравшись же до спальни, он рухнул на первую попавшуюся кровать и забылся сном, едва голова его коснулась подушки.

      Ему снился шторм. Такой яростный и свирепый, что казалось, будто это последний шторм в его жизни. Рядом с маяком проплыл огромный корабль. Так близко, что Хэнли отчётливо видел огни кают. И в каждой из них заливался плачем младенец.

      Напуганные, с перекошенными от крика круглыми личиками, они визжали, всхлипывали и тянули к Хэнли свои крошечные ручки. Он хотел убежать, убежать как можно дальше. От бури, от маяка, от леденящих душу воплей. Но земля тряслась и ходила ходуном – твердь превратилась в бушующее море, и Хэнли едва держался на ногах, не в силах сделать и шага.

      Из дурного сновидения его выдернул голос Кратчли, отчётливо прозвучавший у самого уха: «Уноси отсюда ноги, Хэн. Убирайся с острова, пока ещё не поздно».

      Хэнли вскочил в кровати и завертел головой.

      – Тоби? – с надеждой позвал он. – Тоби, это ты?

      Ответом была тишина. Хэнли глубоко вздохнул и потёр заспанные глаза. Оказалось, что проспал он всего три часа. Не надеясь заснуть вновь, Хэнли прошёл на кухню и сварил крепкий кофе. С кружкой живительного напитка в руках обошёл все комнаты, словно потерял что-то важное, но не мог вспомнить, что именно. Дом утопал в золотистых лучах солнца, и с трудом верилось, что совсем недавно четверо людей пропали здесь без вести.

      Хэнли прокручивал в голове все возможные варианты. Может, на ребят напали контрабандисты? Или кто-то из них – Бекел раздражён. Я и Рид стараемся успокоить его. — сошёл с ума и расправился с остальными, а затем свёл счёты с собственной жизнью? Не давала покоя и запись о шторме… Но даже если так, с трудом верилось в то, что опытная команда могла спасовать перед стихией и наделать глупостей.

      Декабрьское солнце светило ярко, но не грело, и в комнате было неприютно и зябко. В камине тлели угли, и Хэнли подбросил дров. Огонь весело затрещал, разрывая тягостную тишину пустого дома. Хэнли уселся на стул, вытянув ноги к камину, и допил остатки