Гелен Аму. Тайга. Пионерлагерь. Книга первая. Ира Зима

какая ты крутая «затейница», и теперь все наши бабы тебя ненавидят! И новенькие тоже, так что не удивляйся, если что… Так мы че сюда приперлись, чтоб он к тебе не приставал, а то будут тут всякие с тобой ехать и про тебя рассказывать… Пусть переростков развлекает! Он что, не понял, что тебе шестнадцать?

      Неужели Ванька злится? На что? Я что-то пропустила?

      – Вань, спятил? Ты че несешь? Я даже не поняла, что он вожатый, и тут такая свалка была, думала – он спортсмен… – что-то я не привыкла к таким наездам.

      – Вот видишь, он выпендривался! Да хрен бы с ним, с вожатухами нас познакомь.

      Так вот, значит, зачем они приперлись, а то развели тут «огород».

      – Вань, я тебе вследующий раз в лоб дам, будешь так наезжать! Совсем уже… Сначала детей покормим, потом всю дорогу хоть узнакомьтесь, а то я тут одна за целым отрядом дикарей бегать не буду!

      Парни по-честному помогли накормить детей обедом, потом мы быстро собрали всех в автобус. С вожатухами они и без меня контакт наладили в процессе совместной деятельности. Автобусы тронулись, а я стала развлекать малышовую аудиторию. Играли «в море волнуется» в шатающемся пьяно пространстве, а дети хохотом «срывали крышу». Ромки-Ваньки тоже участвовали, не могли усидеть от такого веселья в стороне, но потом я про них почти забыла, когда другие игры начались. Дети подустали и успокоились, и я тоже пересела назад, где Ванька и Ромка лихо веселили студенток. На меня они внимания не обращали, и я уставилась в отражающее только нутро автобуса окно, в которое смотреть было странно – ни одного огонька и море черной бездны, да шуршание еловых лап о корпус. Пришлось закрыть глаза, спрятаться от себя и от Ромки, но через какой-то буфер-передатчик я слышала, ощущала некую гравитацию: чуть протянуть расправленную руку в его сторону, и ладонь начинает тикать, греться и ощупывать иную эфирную плоскость.

      – Малая, ты чего прикрываешься? – Ваньке всегда есть дело, он развернулся ко мне с предыдущего ряда.

      – Свет мешает… Отстань, – я отдернула руку и снова от них отвернулась в черноту.

      – Сашка, ты чего там торчишь? Ты нам так помогла! – Настя-вожатуха встрепенулась ко мне, показала жестом, как они «упарились» на стоянке. – Пошли к нам, я минералку достану, и у нас там мешок конфет, – она схватила меня за руку и лихо переволокла на другой ряд.

      – Конфеты? Мешок? – я не могла отказаться.

      Теперь этот Валевский сидел передо мной, от него рябило в глазах как от световой, нервно трясущейся указки, но девчонки веселые, легкие, от того и дышалось легко, и я немного прижилась рядом с ним.

      – Вы близнецы? – спросила Катя, – вы так похожи!

      Это она про нас с Ванькой.

      – Ага, – отреагировала я. – По половому признаку – близнецы, а «по крови» – нет, – и так мне придется весь сезон объясняться, чего и как, и почему Ванька меня таскает и тискает как собственный рюкзак.

      – Это как? – Настя удивилась, Ванька ей явно нравился.

      – Это значит, что он мне не парень, – и она успокоились