Гелен Аму. Тайга. Пионерлагерь. Книга первая. Ира Зима

Я в полном охренении! Нет, это все, последний год так скачу, теперь только «черноморские курорты», – он понял, что «списки» отряда на отправление уже готовы, выдохнул.

      – Что, в «Артек» подашься, к конкурентам? – спросила его Горелка, то есть Таня Горелова. Девки «новые» и те, что «старые», из постоянного состава отряда, тут же облепили стол. Такая уж у Егора харизма, невыносимая для дам любого возраста, сословия и положения, хотя сам он совершенно не мил.

      Егор Сотников скорее груб и хамоват своей непоказушной брутальностью и полным нежеланием производить впечатление, что действует с прямо противоположным эффектом. Толпа уже залипла вокруг стола, а пока я тут торчала, никто к этому «пятаку» так и не обернулся, кроме записывающихся в отряд новеньких. В этом году многие наши парни догнали Егора в росте и даже переросли, что не сделало его визуально ниже, он такой весь заметный, мускулисто-эластичный, движения все скупые и сам немногословен. Ну и джинсы на нем круто сидят. Это же важно для девушек? Для Егора нормально выдавать информацию междометиями, ключевыми словами, полужестами, но это скорее профессиональный отпечаток и никак не признак косноязычия. Именно Егор рассказывает пасторальные истории на пионерских кострах в литературном стиле, традиционном для радиопостановок, и голос у него такой же глубокий, убаюкивающий, как у дикторов. Но чтобы таким узнать Егора нужен особый случай, в основном он резок и уклончив в общении, типичный одиночка и даже бука. И только некоторые его жесты выдают порой, каким он был в юности – эмоциональным и порывистым, когда он, как сейчас из-за этой нервной суеты, выправляет «шатенистый» чуб резким движением кисти – так и не дашь парню его тридцать. Но чаще он смотрит на мир молча, спокойно, без суеты и лишних движений. Острые подвижные желваки на скулах погрубевшего лица и «вечно-руки-в-карманах» выдают внутреннюю жесткость и сосредоточенность на чем-то, посторонним недоступном. И чего они все тут вокруг него толпятся?

      Егор вновь помчался куда-то, и скученность у стола резко рассосалась, а за этой кучей-малой я сразу и не увидела уже в объятиях Бабочки, то есть Ленки Пантелеевой того самого, кто косвенно является еще одной упорной причиной, почему мне так нестерпимо надо в эту «Тайгу». Да вот так! И себе я честно признаюсь – этот парень моя запредельная мечта, мой сон, стоит только закрыть глаза. Рома Валевский не только объективно «звездный персонаж», музыкант, вокалист и все такое, так еще и главный «мажор» не только лагеря, но и всех близлежащих весей. Дед его Меркулов – супербосс «Десятки», нашей «Тайги» и еще тех двадцати «нижних» лагерей на Енисее, что построены от мегаполисов Сибири, Камчатки, Дальнего Востока и Крайнего Севера. В тех краях – «вечная мерзлота», так что наш местный, резко континентальный климат с тридцатиградусным летом в два месяца – вполне себе курорт.

      Да, вот так, угораздило меня крепко втрескаться в самого заоблачного парня аж в восемь лет, а он мне не «по зубам», не «по ногам», не «по карману» и вообще «ни о чем», он даже со