Недопесок. Юрий Коваль

думал Серпокрылов. – Наверно, на север. Северный зверь должен бежать на север. На полюс!»

      Серпокрылов смеялся, ему казалось, что он всё знает, всё понимает, и действительно, он всё больше понимал, что это за зверь бежит перед ним, куда бежит и зачем.

      «Назову его Филькой», – думал он.

      Кто из нас, людей деревенских или городских, поймёт сердце песца, душу недопёска? Даже и в собачьей душе мы только чуть научились читать, а о песцах и ведать не ведаем. Есть, конечно, десяток на земле знатоков, которые расскажут о песцах. Но что скажут они о душе песца, не того, что бродит по белым пустыням тундры, а вот этого – искусственного, платинового, выведенного в клетке! Что там бьётся у него в груди – сердце или моторчик, заведённый на время человеком?

      Не видно в платиновом Наполеоне сходства с его свободными родственниками, и не слишком похож он на придуманного плотником английского шпица.

      Более всего схож Наполеон с тюфячком на коротких ножках. И вся душа его ушла, наверно, в этот густой теплейший мех, в этот красивый волос? А сердце бьётся лишь для того, чтобы волос становился всё длиннее и краше.

      Наполеон спешил. Ему казалось, ещё немного, и он убежит от верёвки. А дошкольник старался так поспевать, чтоб верёвка не резала песцу шею.

      «Мы бежим на полюс! – думал дошкольник Серпокрылов. – А куда же иначе нам бежать? Вперёд! Я там давно хотел побывать!»

      Позвякивая боевыми наградами, бежал дошкольник Алексей Серпокрылов через деревню Ковылкино вслед за недопёском Наполеоном Третьим.

      С каждым шагом увеличивалось на его груди количество орденов и всё ближе был Северный полюс.

      Колёса, которые видит старик Карасёв

      Настало наконец-таки время поговорить о старике Карасёве, о ковылкинском человеке с небритою бородой и носом кисельного цвета.

      Старики такие есть во всех деревнях. Они сторожат колхозные сады, подшивают валенки. Этими делами занимался и старик Карасёв – и сад стерёг, и валенки подшивал. Короче, это был обычный старик, и только одна черта отличала его ото всех других стариков.

      Старик Карасёв был колдун.

      Впрочем, разобраться в этом деле – умеет Карасёв колдовать или нет – никто толком не мог.

      Печник Волопасов спросил как-то:

      – Ну что, дедок, ты вправду, что ль, колдовать умеешь?

      – Колдуем помаленьку, – ответил на это старик Карасёв.

      – Да ладно врать-то, – сказал печник.

      Карасёв равнодушно улыбнулся и вдруг глянул на печника через левое плечо. Волопасов вздрогнул и отошёл в сторону сельсовета. А на другой день на шее у него выросла болячка.

      С каждым днём болячка разрасталась, и жена Волопасова уговаривала его пойти к старику повиниться.

      – Против колдовства имеется наука! – возражал Волопасов.

      Он купил йоду и стал смазывать им болячку. Научное лекарство вступило в борьбу с колдовской болячкой и в конце концов, конечно, победило.

      Но не болячками удивлял старик Карасёв белый свет. Главная сила его заключалась в другом: старик