Любовница губернатора. Юрий и Аркадий Видинеевы

едва удостоив компанию бритоголовых отморозков беспечным взглядом.

      Такая реакция «мачо» вызвала у бритоголовых эффект красной тряпки для быка.

      – А ну, быстро встал и освободил нам наш столик! – подступил к «мачо» наименьший из стаи отморозков.

      Так в своре бродячих собак первой затевает провокацию нападения на людей самая мелкая шавка.

      – Сейчас это мой столик. Я освобожу его, когда закончу свой обед. Но это будет не скоро, – усмехнулся «мачо», твёрдо глядя на «шавку».

      Под таким внушительным взглядом «шавки» всегда пасуют, если не чувствуют у себя за спиной очень большую силу. Твёрдый взгляд противника для собак означает вызов. «Собаки» в облике бритоголовых забияк вызов с радостью приняли, как голодные псы принимают брошенную им косточку.

      – Не здесь, – выставил руку открытой ладонью вперёд «мачо», спокойно встал из-за стола и направился к выходу.

      Следом за ним, предвкушая крутой замес для самонадеянного лоха, двинулась вся свора бритоголовых.

      Через несколько минут «мачо» вернулся за свой столик.

      – Откупился, красавчик, – злорадно шепнула пухленькая, расфуфыренная мадам своему сотрапезнику, указывая взглядом на «мачо».

      – Не торгуясь, – подтвердил её гадливую догадливость сановного вида визави, возвращая себе свою важность, утраченную им в присутствии своры бритоголовых.

      Вскоре в зал вошли восемь решительно настроенных бритоголовых, и «старший», поманив «мачо» за собой голливудским жестом ладони, вывел свою свору на улицу.

      Скучающе усмехнувшись, «мачо» последовал за ними.

      Через несколько минут «мачо» вновь вернулся за свой столик и, как ни в чём ни бывало, не спеша, продолжил свой обед.

      Будто понимая, что устроенный бритоголовыми спектакль всё ещё не окончен, «мачо» заказал себе новую порцию кофе и настроился на долгое ожидание.

      Очень долго ждать не пришлось. Новый посетитель тяжёлой слоновой поступью вошёл в зал.

      «И прогнулась у стены

      Под пятой у сатаны

      Бронная», – вспомнились пухленькой расфуфыренной мадам выпадающей от

      нового, ещё большего ужаса, в осадок, слова из песни Вадима Егорова о Мастере и Маргарите.

      Со зловещей величавостью «сатана» прошествовал к столику «мачо» и грузно уселся напротив него, накрыв «мачо» хмурой тучей своего властного взгляда.

      «Мачо» с беспечным видом продолжал наслаждаться своим кофе, отпивая его маленькими глотками, смакуя его бодрящую терпкость. «Сатану» он едва удостоил беглым, скучающим взглядом, предпочтя полностью отдаваться вкусу и аромату своего напитка.

      Допив кофе, «мачо» блаженно прикрыл глаза, а затем спокойно и всё также безмятежно посмотрел в глазе «сатане», не проявляя к нему активного интереса.

      Поняв, что «мачо» разговор начинать не намерен, «сатана» с царственной грациозностью протянул ему для рукопожатия свою широченную