ВЫБОР. Невидимая Связь. Пиер Мартен

мужчин, как папа, не так уж много», – вздохнула я.

      «Нет», – сказала мама, улыбаясь тому, чего я не хотела знать, – «но есть кто-то, кто однажды будет держать твоё сердце крепче, чем твой отец». Мне нравилась идея найти кого-то, кого я могла бы любить и быть любимой. Меня уже несколько раз целовали, и я находила это довольно приятным. Это не было похоже на то, о чём я читала. И уж точно не сравнится со страстью, которую я видела в кино. Возможно, мне следовало бы не ограничиваться только поцелуями. Я была уверена, что мне чего-то не хватает.

      «Вы уже закончили?» позвал Зейн с верхней ступеньки лестницы. Я покраснела и вытерла глаза. Это полный отстой, когда я забываю закрывать его от своего настроения. Я знала, что он хочет отправиться в путь, где его ждут друзья и захватывающая жизнь.

      «Да», – крикнула я в ответ. Мама снова поцеловала меня в лоб и отпустила. Её улыбка была так же важна, как и её поцелуй. Ничего не было решено, но я чувствовала себя уже немного лучше. Хорошо было знать, что мужчины глупы. Почему-то для меня было важно знать, что они равны мне.

      …………..

      «Если я скажу тебе кое-что, ты обещаешь не сердиться?» спросил Зейн, пристегивая ремень безопасности. Я огляделась, нажимая на кнопку запуска. На его лице было выражение «я сделал что-то и я сожалею». Такое же выражение, когда папа заставил его сказать мне, что это он пролил чернила на платье моей куклы American Girl в пятом классе.

      «Нет», – сказала я и серьезно сказала. Я остановила машину у подъезда.

      «Я слышал, что ты сказала маме», – всё равно сказал Зейн, потом его голос перешел на шепот, – «а потом я почувствовал это».

      «Ну и что, – чуть не заорала я, – как будто у вас никогда не бывает проблем. Ты должен заниматься своими чёртовыми делами».

      «Ты знаешь, что я не могу», – сказал Зейн, – «я же не могу это остановить». Моя связь с семьей превратилась в принцип «всё или ничего». Любые чувства, выходящие за рамки нормы, громко заявляли о себе.

      «Прости».

      «Это моя вина», – сказал Зейн, глядя на свои ноги. Я почувствовала его стыд и сожаление.

      «Что, – сказала я, пытаясь не забывать смотреть на дорогу, – что я слишком странная, чтобы со мной встречаться?»

      «Нет, – заикнулся Зейн, – то есть да, но не потому, что ты странная».

      «О чём ты болтаешь?»

      «Мейсон Кроуфорд спрашивал меня о тебе», – сказал Зейн.

      «Он придурок», – быстро сказала я. Мейсона интересовал только Мейсон. Однажды он проник в школу, чтобы посмотреть на предстоящую контрольную по математике. Все знали, что он это сделал, но он обвинил во всем Леви Паттерсона, первокурсника, который помог ему. Леви был немедленно исключен и попал в частную школу.

      «И он не первый, кто спрашивает», – признался Зейн.

      «О чём спрашивает?»

      «О тебе», – подстраховался Зейн.

      «А что насчёт меня?»

      «Парни спрашивают меня о тебе», – ответил Зейн. «Они думают, что я контролирую твой