Летняя королева. Элизабет Чедвик

локтем сестру:

      – Какой он красавчик!

      Алиеноре показалось, будто Жоффруа Анжуйский на глазах у всех раздел ее догола, хотя их обмен любезностями был обычным формальным общением. Она ежесекундно ощущала его присутствие в зале, а потому была очень внимательна к каждому своему слову и жесту, как бы смотря на себя со стороны.

      – Петра, веди себя прилично, – прошипела она.

      – Он женат?

      – Да, на императрице Матильде, дочери старого короля Генриха Английского.

      Она вспомнила еще кое-что: однажды подслушанный разговор в кабинете отца. Граф Жоффруа тогда написал отцу письмо, предложив ей в мужья своего малолетнего сына. Отец отказал, посмеявшись над наглостью анжуйца. Но сложись обстоятельства иначе, Жоффруа мог бы стать ее свекром, а мужем – мальчик, которому не исполнилось и пяти.

      Петронилла еще раз подтолкнула ее в бок:

      – Он по-прежнему на нас пялится.

      – А ты не смотри.

      Алиенора схватила сестру за руку и потащила сквозь толпу к архиепископу Жоффруа, зная, что рядом с ним она будет в безопасности, пока не придет в себя. И все равно она чувствовала на себе упорный взгляд анжуйца, не осмеливаясь оглянуться, чтобы не поймать его многозначительную улыбку.

      – Жоффруа Анжуйский… – Людовик метался по спальне, как встревоженный пес. – Я бы ни на йоту не доверял ему, пусть он хоть тысячу раз приносит присяги на верность.

      Неофициальное пиршество закончилось поздно, но веселье все еще продолжалось как в замке, так и за его пределами, среди моря палаток. Алиенора, в одной сорочке, сидела перед окном и заплетала косы. От одной мысли о Жоффруа она вспыхивала и теряла покой. Все равно что любоваться красивым горячим жеребцом, когда тот выгибает холку и размахивает хвостом на конюшенном дворе. Такая же харизма, энергичность и опасность. Интересно, каково это – обуздать подобного зверя и проехаться на нем верхом?

      – А почему нет? – спросила она.

      – Потому что он ненадежен, – прорычал Людовик. – Если ему будет выгодно, он без колебаний изменит своей клятве верности. Он жаждет влияния и власти. Ему нужна Нормандия так же сильно, как его мегере-жене нужна Англия. Представь, что будет, если граф ее все-таки получит. Куда он бросит свой взгляд потом, как не на земли Франции? – Людовик дошел до стены и повернул обратно. – Я слышал, Жоффруа подкатывал к твоему отцу насчет брака между тобой и его сыном.

      – Отец ему отказал.

      – Да, но это подтверждает, что он готов использовать любые средства.

      Алиенора промолчала. Отцом Людовика тоже вряд ли двигали благородные мотивы.

      – Граф считает, что его внешность и влияние дадут ему все, что он пожелает. Глупец! И то, что его отец – король Иерусалимский, ровным счетом ничего для меня не значит.

      – Что он задумал?

      Людовик, должно быть, побеседовал с Сугерием и Тибо де Блуа, иначе не бушевал бы так сильно. Группировка Блуа была естественным противником анжуйцев, а Жоффруа сражался с братом Тибо, Стефаном,