Via. Путь. Олег Макаревич

поезд к счастью! – радость напускная и фальшивая, как накладные ресницы.

      – Ага, – машинально хотел протянуть руку для приветствия, но остановил себя. Было бы глупо. Просто постарался улыбнуться. Получилось не очень.

      – Вот ваше купе, – проводница вытянула руку куда-то в коридор, полный открытых дверей. – Место номер семнадцать.

      «Семнадцатого июля произошла автокатастрофа», – пронеслось в голове у мужчины. Та самая, что унесла в кровавом водовороте его семью. Но взять себя в руки стало не сложно. Эмоций уже почти не осталось. Он лишь наблюдатель.

      Главное помнить об этом. Да, Максим?

      – Спасибо, – поклажа была не тяжелой, и Макс проследовал легкой походкой, всматриваясь в маленькие металлические квадратики с цифрами.

      – Располагайтесь удобнее, комплект белья уже лежит на вашем спальном месте. Кипяток в бойлере в начале вагона. У нас биотуалеты, – вымученная улыбка. Говорить больше не о чем, и повисла неловкая тишина.

      – Спасибо, – буркнул Макс, как бы отпуская проводницу, освобождая, – всё ясно.

      Вильнув бёдрами под синей юбкой, девушка пошла ко входу. Видимо, встречать ещё пассажиров. А вот и нужное купе с нужным местом.

      – Здрасьте, – вновь буркнул Максим без особого удивления. В купе уже сидели. Женщина со смутно знакомым лицом, но с этим он решил разобраться позднее. Та молча кивнула лишь одними глазами. Крышка сидения поднялась с невероятной лёгкостью и в нише очень удобно устроился Максимов багаж.

      Мужчина решил прогуляться, разведать обстановку в других вагончиках. Тем временем двери закрылись и, издав гудок, состав тронулся, набирая скорость.

      Краем глаза было замечено, как проводница пытается выпрыгнуть из поезда. Она барахтала ногами, по пояс высунувшись из окна коридора головой вперёд. Впоследствии побег ей удался. Что сталось с ней дальше – остаётся загадкой…

      Три: Новая жизнь

      «Может, дело в каком-то особенном воздухе?», – думал Максим. Разряжен сильно, например, или наоборот… заряжен. Но восприятие себя тут, в вагоне чёрного поезда, было совсем иным. Более ватным. Более пластилиновым. Словно ты становился произведением искусства. Вот вроде и говоришь обычные слова при помощи обычных манипуляций рта, языка, но получается всё как-то иначе. Эстетичнее. Будто тебя снимает очень талантливый оператор под руководством не менее талантливого режиссера.

      Переполненный ощущением прекрасного впервые за очень долгое время и совершенно не думая о случившейся с ним трагедии, Макс проследовал в следующий вагон. Раз так получилось, что старая жизнь осталась у него за плечами, нужно было исследовать новую. Жизнь, наполненную стуком колёс, проносящимися за окном деревьями и домами, и металлическими узорчатыми подстаканниками.

      На удивление следующим оказался не плацкартный вагон, а вагон электрички скорого следования. Вдоль обеих сторон стояли двухместные мягкие сидения. И, смею заметить, народа здесь было поприличнее. Только сейчас