Черное пламя. Падший ангел. Иван Александрович Горячев

и смотрел на бывшую любовь. Со дня последнего визита, неделю назад, комната мало изменилась, но она была куда опрятнее, чем в первый его визит. Мира спала на удивление крепко, учитывая её состояние. На её лице не было тревоги, словно она жила счастливой жизнью. Крит невольно улыбнулся, глядя на её с виду безмятежное лицо. Охотник захотел поближе подойти к ней. Всё прошедшее время он только издали наблюдал, возможно, Крит надеялся, что, когда он будет находиться рядом, в его сердце что-нибудь ёкнет. Крит вышел из стены и, как подобает тени, бесшумно подошёл к кровати. Он присел и смотрел в её закрытые глаза, но ничего не происходило. У него не возникло желания поцеловать её, что-то сказать и сердце по-прежнему оставалось холодным. Внезапно для себя, Крит медленно протянул к ней руку, пытаясь приобнять Миру, как вдруг услышал тихие шаги. Они доносились из коридора, почти около двери комнаты. Охотник плавно отскочил назад и скрылся в стене. Дверь тихо отворилась, и в проёме показался женский силуэт. Это была мама Миры. Женщина средних лет, с короткими светлыми кудрявыми волосами. На лице были небольшие морщинки. Она так же бесшумно подошла к своей дочери, улыбнувшись посмотрела на неё, и произнесла:

      – Эх, девочка моя, лишь изредка во сне ты кажешься спокойной. Бедняжка, когда же ты смиришься с утратой и продолжишь жить дальше. Тебе ещё так мало лет, а ты так убиваешься, всё ещё у тебя впереди, родная ты моя. Господи Боже, молю тебя помоги ей, помоги, прошу, как можно скорее, – слеза тоненькой полоской скользнула по её щеке, когда она говорила всё это. Затем мама так же тихо ушла, вытирая рукой слёзы. Крит усмехнулся, когда мать молила Господа, и опять мысленно перенёсся в тот роковой день. Он не долгое время смотрел на Миру, после чего поднялся на крышу дома. Им овладела желание уйти куда-нибудь подальше от этого города, от людей, и Крит знал, куда ему отправиться.

      В долине, окружённой массивными горами, царила ночь и тишина. Для человека, привыкшего к жизни в обществе, это место могло показаться другой планетой. Да и самой жизнью здесь сейчас не пахло. Ни единого звука, ни единого движения, лишь слабый ветер шуршал листвой, но на вершине скалы это было незаметно. Крит перенёсся на площадку перед входом в своё пристанище. Теперь он проводил здесь больше времени, чем Грегориан, которого он стал видеть редко. Охотник подошёл к знакомому обрыву и спустился чуть ниже на уступ. Он стоял, облокотившись на скалу, и смотрел вниз долины. К сожалению, его зрение не позволяло оценить всю мощь и великолепие ночи. «Я хотел обнять её, но почему?» – Крит задал себе вопрос, смотря на свою руку. Это действие получилось спонтанно и, пытаясь найти причину этому, он понял только то, что снова ничего не почувствовал. Оставшееся время Крит провёл в воспоминаниях о том, когда был человеком и когда любил.

      Восходящее солнце постепенно отбросило ночную тень. Рассвет оживил природу долины: в небесах парили птицы, лесные звери показались у озёр. Удивительно, как отличался день от ночи, тьма сменялась светом, а сон становился