Фотофиниш. Свет гаснет. Найо Марш

Начали входить артисты в сопровождении Хэнли, который оживленно переходил от одного гостя к другому.

      – Занят своим делом, – заметил Аллейн, наблюдая за ним.

      – Непростая у него задача, – сказала Трой и добавила: – Я хотела бы знать, как себя чувствует этот мальчик.

      – Я тоже.

      – Как думаешь, мы можем что-нибудь сделать?

      – Давай спросим.

      Хэнли увидел их, сверкнул обворожительной улыбкой и подошел.

      – Мы пойдем в столовую прямо сейчас, – сказал он. – Мадам просит не ждать ее.

      – Как Руперт?

      – Бедняжка! Так жаль, правда? Все ведь прошло так хорошо. Он в своей комнате. Прилег, но чувствует себя вполне нормально. Просил его не беспокоить. С ним все будет в порядке, – бодро повторил Хэнли. – Нервное переутомление в чистом виде. А вот и гонг. Пожалуйста, подайте пример другим гостям. Большое вам спасибо.

      Все снова прошли через холл. У самого входа, полуприкрытый объемистой скульптурой беременной женщины, чей хитрый эльфийский взгляд словно намекал на тайное свидание, незаметно стоял человек в штормовке, с которой лилась вода: это был рулевой Лес. Хэнли подошел к нему.

      Мебель в столовой переставили: теперь к большому столу добавили два дополнительных по бокам, и получилась буква Е без средней палочки. Три центральных места за главным столом предназначались для Соммиты, хозяина дома и Руперта Бартоломью, но все они стояли незанятыми. У каждого прибора стояли карточки с именами, и Аллейны вновь оказались среди важных персон. На этот раз Трой посадили по правую руку от мистера Рееса, а справа от нее сидел синьор Латтьенцо. Аллейн сидел рядом с пустым стулом Соммиты, а слева от него усадили жену дирижера Новозеландской филармонии.

      – Это восхитительно! – воскликнул синьор Латтьенцо.

      – Да, в самом деле, – кивнула Трой, не в настроении шутить.

      – Это я все устроил.

      – Что вы сделали?

      – Я переставил карточки. Вас хотели посадить рядом с новозеландским maestro, а меня – рядом с его женой. Она будет в восторге от компании вашего мужа и не станет обращать никакого внимания на собственного. Он будет в меньшем восторге, но тут уж ничего не поделаешь.

      – Ну и нахальство, – фыркнула Трой. – Должна сказать…

      – Я, как вы, британцы, выражаетесь, урвал себе самый лакомый кусок? Кстати, мне очень нужно подкрепиться. Это был весьма болезненный провал, не так ли?

      – С ним все в порядке? Я, конечно, не знаю, что тут можно сделать, но с ним есть кто-нибудь?

      – Я его видел.

      – Правда?

      – Я сказал ему, что он поступил мужественно и честно. Я также признался, что в опере был блестящий момент – в дуэте, когда мы с вами обменялись взглядами. Он переписал его после того, как я смотрел партитуру.

      – Это ему наверняка помогло.

      – Думаю да, немного.

      – Вчера он довольно сильно нас встревожил, когда доверился нам, особенно Рори. Как вы думаете, может быть, Руперт хочется увидеться с ним?

      – Надеюсь, сейчас