All in. Анна Киселева

в омут с головой, я плохо отдаю себе отчет в том, что происходит. Обо всем этом я успела подумать, пока ждала Хэнка.

      А дальше пять часов пролетели как пять секунд. О чем мы только не говорили. Хэнк был удивлен такому приглашению, потому что мы не общались довольно долго. Встречи на совместных тусовках не в счет, ведь полностью раскрыться можно только тогда, когда рядом нет осуждающих. И мы друг друга никогда не осуждали. Я вообще имею привычку пытаться понять всех людей на свете, какой бы ужасный поступок они не совершили. У каждого поступка есть своя причина, а у каждого человека – своя судьба. Поэтому, наверно, часто говорят, что со мной легко. Вот только я не могу клонировать себя. Извечная тема про вторую половинку. Ты не найдешь идеала, если, разве что, не скопируешь себя на другого человека. Но пусть и не один в один похожи, мы с Хэнком были просты в отношении друг друга. Мне редко удается найти людей с таким же качеством, которое мне нравится в себе самой – толерантность. И ему я могу рассказать все то, что пытаюсь скрывать от других.

      Говорили сначала о ерунде, рассказывали друг другу, что произошло, пока мы толком не общались.

      – Миа, а ты знаешь, что я собираюсь в Питер?

      – Конечно, – усмехнулась я. – Ты на покере вчера всех достал этой темой.

      – И ты знаешь, что я лечу с пересадкой?

      – И что такого?

      – Пересадка пять часов в Москве.

      – Да быть не может. Ты аэрофлотом летишь?

      – Да.

      – У них стандартная пересадка всегда три с половиной часа.

      – Я был бы рад, если б так. Просто ума не приложу, что делать в аэропорте пять часов.

      – Я как-то сидела двенадцать из-за задержки рейса. Но я не верю тебе, что стандартная пересадка у аэрофлота такая. Недавно же смотрела рейсы, не было там пяти часов.

      – Хочешь, поспорим?

      – На что?

      – На поцелуй.

      Я рассмеялась.

      – А что тогда ты сделаешь, если я выиграю?

      – Все, что угодно. Но это не важно, потому что я уверен, что пересадка пять часов.

      – А я уверена, что три с половиной.

      – Спорим?

      – Спорим.

      Хэнк непринужденно открыл приложение аэрофлота в телефоне и забил данные своего рейса. Пять часов.

      – Быть не может, – усмехнулась я. – Они за неделю поменяли тарифы?

      – Это не важно. Ты проиграла, – хихикнул Хэнк в ответ. – Иди сюда.

      Он наклонился над моим телом, уже почти вросшим в диван, и поцеловал, нежно гладя по волосам.

      Мы сидели и смотрели оба куда-то в пустоту, на большое окно без штор. Я не почувствовала ничего особенного от этого поцелуя. Как будто он был что ли дружеский. Не знаю, что почувствовал он, но по глазам было видно, что все произошло не просто так и просто так не закончится. Он проверял меня и себя, наверно. Симпатия Хэнка ко мне не была новостью. Вообще, я давно уже осознала, что дружбы между мужчиной и женщиной не может быть, и, что все парни в моем окружении