Катенька. Яна Александровна Немцова

Без него её заклюют, задразнят.

      – Оно верно, Глеб Фёдорович в батюшку пошёл, ласковый да заботливый. Но совет мой накрепко запомни: всё же стороной его держись.

      – Если стану его избегать, барин расстроится. Я не могу его обидеть, да и остальные дворовые дети тогда точно меня не оставят в покое, – поделилась Катя.

      – Они до сих пор тебя травят? – Катя в ответ кивнула, и нянюшка продолжила, – ладно, думаю, время всё на свои места расставит. Начинай читать. А на завтра я тебе сюрприз приготовила.

      Катя поставила свечу на тумбу, удобно устроилась на кровати и открыла книгу на двадцатой странице. Она записывала новые слова и проговаривала их вслух. Нянюшка поправляла её произношение и задавала вопросы, как всегда, на французском. Уснули они поздно.

      Наступившее утро не было обычным. Катя проснулась, когда солнце стояло уже высоко. Нянюшка почему-то её не разбудила. Она подскочила, быстро оделась, оглядела комнату, но Варвары Евгеньевны не было. Долго не раздумывая, поспешила на кухню.

      – Вот она, бедовая девчонка, – хмыкнула Аглая, вытирая руки фартуком. – Заходила Варвара Евгеньевна, дала указ собрать тебе объедков. Вон у дверей стоит, иди корми своего щенка и пулей назад. Дел невпроворот.

      Волна радости захватила сердце. Катя побежала к щенку, не обращая ни на кого во дворе внимания. Она давно научилась отделяться от окружающих. Никто из детей не принимал её в свой круг, а взрослые вовсе не замечали, будто она невидимая. Лишь одна Дуняша могла с ней заговорить без насмешки и то, только когда они были вдвоём. Раньше Катя переживала, плакала ночами, но со временем поняла, что важные для неё люди уже рядом, а больше ей никто не надобен.

      Будка оказалась пустой. Волна радости вмиг испарилась, щенка нигде не было видно.

      – Куда идёшь, сиротиночка, барина небось опять ищешь? – засмеялся конопатый мальчишка. Катя, не взглянув на него, прошла прямо.

      – Что несёшь, а ну-ка дай!

      Конопатый потянулся к чашке и чуть не выбил её, как с лаем выскочил из лопухов щенок. Тот хотел пнуть его, да промахнулся.

      Катя мигом поставила чашку и взяла щенка на руки.

      – Мишка, иди сюда! – позвал конопатого управляющий Степан. Хулиган махнул на них рукой и убежал.

      Катя тяжело вздохнула. Щенок лизнул её в щеку.

      Глеб Фёдорович, поправляя рубашку, подошёл и присел к ним. Он улыбался своей честной, открытой улыбкой.

      – Какое приятное утро, рад видеть тебя, Катенька. Как назовём?

      – И вправду приятное, Глеб Фёдорович, – сказала она, удивляясь, как это друг словно из воздуха подле неё появился.

      Из кузни доносился ритмичный стук, чуть дальше девушка стирала в корыте, горничная развешивала на верёвку хозяйское бельё. Мужики починяли телегу, завалив её набок. Жизнь кипела.

      – Яшкой, – предложила она первое имя, что пришло в голову, – ему подойдёт. Юркий и рыжий, словно солнышко.

      – Яшка, чудесно. А меня называй Глеб, по-простому, как и договаривались, – улыбнулся барин и снял верёвочный ошейник с тонкой