Снежная любовь. Большая книга романтических историй для девочек. Светлана Лубенец

– близко. Зима не сдается, борется, дует, морозит, метет метелью, но всем уже понятно, что скоро придет весна, снег растает и распустятся первые цветы…

      «Что со мной происходит? В кого я вдруг превратилась?» – думала Аля, вышагивая по льду туда-сюда, чтобы не замерзнуть. И вдруг поняла: она просто очень волнуется. Она волнуется о том, получится ли у нее скульптура или нет. Ей так хочется, чтобы она получилась! Чтобы все ахнули. И вовсе не из-за места в конкурсе и не из-за приза. Ей не хотелось, как Свете, утереть всем нос и доказать всем, что они – лучшие. Не хотелось никакой хлебопечки, которую сулила завуч. Ей хотелось поверить в себя, в свои силы. Творческий она человек или нет? Художница она или нет? Мастер или подмастерье?

      Ведь если поверить, тогда… Тогда… Тогда можно связать свою жизнь с творчеством. Поступить в какой-нибудь художественный вуз. Ведь по-настоящему ее в жизни интересовало только это: рисовать, ваять, творить… Ей не хотелось стать, как советовала мама, врачом, или, как настаивал папа, экономистом. Все это было – не ее, все это казалось неинтересным и ненужным.

      Рисовать! Творить! Работать художником в театре, придумывать костюмы, оформлять сцену. А вечерами – прятаться у себя в мастерской и рисовать картины. Писать маслом на холстах…

      – Простите меня, – Аля решила вернуться к друзьям и все объяснить. – Я просто волнуюсь о том, получится ли у меня скульптура или нет. Я боюсь критики, насмешек…

      – Что значит «получится ли У МЕНЯ скульптура или нет»? – мрачно переспросила Света. – Не у тебя, мой зайчик, а У НАС. Вот в чем твоя проблема. Ты как-то забываешь, что ты хоть и автор идеи, но авторы скульптуры – мы все, все втроем: и я, и Андрей.

      – Да?

      – Да. Не зацикливайся только на себе, – поддержал Свету Андрей. – Думаешь, мне хочется облажаться перед всеми? Думаешь, я не волнуюсь, получится У НАС или нет?

      – А ты – просто эгоистка, – выдала Света.

      Але стало стыдно.

      – Ладно, пора на обед, – сменил тему Андрей, глянув на часы.

      К вечеру прорисовалась голова парня. Аля умом понимала, что надо сначала хотя бы общий облик фигур доделать, а потом приниматься за детали, но ей почему-то остро требовалось сделать эту голову. Она вырезала черты лица набором стамесок и вспоминала Никиту. Как они катались на ватрушках, как сидели в кафе, как он ей улыбался, когда они катались на катке под огромной новогодней елкой…

      Пусть она последний раз увидит это лицо. Вырежет его из снега. Полюбуется. А потом придет весна, и этот снежный парень растает, а с ним растает и чувство Али к настоящему Никите. Пусть это все пройдет, забудется. Этот дурацкий Новый год, ужасный День всех влюбленных… Придет весна, и начнется новая жизнь. Что-нибудь обязательно случится. Что-нибудь хорошее…

      Только слепить парня похожим на Никиту у Альки не получалось. Снег – не тот материал, чтобы можно было четко вылепить черты лица. Да и она – не скульптор, чтобы сделать портрет. А еще Аля столкнулась с тем, что если лепить парня с короткой стрижкой, как у Никиты, то выходило смешно: