Противостояние. Александр Афанасьев

никакого сожаления вырезали кишлаки – а кто-то настолько ошалел от крови, что воевал с собственным народом, с такими же афганцами как он сам. Они шли убивать, грабить, вырезать партядра29, уничтожать учителей и врачей. Благословением Аллаха было, если на дороге попадется русский врач или учитель – за их головы платили очень много. Иногда вступали в стычки с отрядами афганской армии и царандоя – те бойцами были трусливыми… даже не трусливыми, просто многие считали грехом стрелять в своих братьев по крови. А вот прямых стычек с русскими моджахеды избегали и воевали всерьез только тогда, когда не было иного выхода, когда надо было защищать укрепленный район, когда выдалась возможность забить колонну, выпустить мины и ракетные снаряды по позициям шурави, или какое то другое дело – быстрое и относительно безопасное. Еще всерьез сражались с щурави племенные ополчения, с которыми не было договоренности о прекращении огня – но только на своей земле, и не за ислам, а за землю. В остальных случаях, столкнувшись с шурави, моджахеды предпочитали бежать.

      Вся эта война держалась на деньгах – на больших деньгах, на деньгах потоком текущих из-за границы от США, Китая и богатейших стран Персидского залива. Солдат правительственной армии и Царандоя получал в месяц жалование примерно полторы тысячи афгани. А если человек вступал в отряд моджахедов – то ему сразу в качестве пособия выдавали пятьдесят-семьдесят тысяч афгани. И платили еще потом – от трех до пяти тысяч афгани зарплату. Если шурави научили тебя дефицитной специальности – снайпер, сапер, пулеметчик на крупнокалиберном пулемете – зарплата твоя будет больше в два, а то и в три раза, плюс к тебе приставят личную охрану. Специалисты, подготовленные шурави, ценились, часто моджахеды, заходя в кишлак, искали тех, кто отслужил в афганской армии и… нет, не убивали их, а предлагали пойти к ним в отряд и зарабатывать не в пример больше, чем можно было бы заработать честным трудом. Два года отслужил в народной армии – теперь два года отслужи в исламской. Вот так, на огромных деньгах и длилась эта война…

      Барьялай понимал людей, видел их насквозь – только его звериное чутье и хитрость помогли во время его последней вылазки уцелеть. Все шло как обычно – подошли к кишлаку, через доверенных людей выяснили, есть ли тут партядро, кто из жителей кишлака активничает, кто не ходит в мечеть, кто посматривает в сторону новой власти. А потом окружили кишлак со всех сторон – и ворвались в него…

      Партядро сумели обезвредить быстро – тот же доверенный человек перерезал телефонный провод, а дальности рации не хватало. Потом пошли на штурм. В партядре как всегда было пять человек, одного застрелил снайпер, остальных покрошили выстрелами из гранатометов. В партядре оказалась и женщина, над ней надругались, уже над мертвой. Потом начали судить жителей кишлака. Двоим, на кого указали,

29

Партядра – одной из ошибок НДПА в Афганистане было стремление установить свою власть даже там, где ее не было никогда даже при короле и Дауде. С этой целью организовывались партядра, они посылались в кишлаки и уезды, тем самым создавая фактор раздражения для местных жителей и служа мишенями для духов. Если бы была принята более разумная политика – создать несколько укрепленных районов и оттуда действовать – потерь было бы намного меньше, и среди афганцев и среди русских – а моджахеды таких успехов не достигли бы. Но даже при всем при этом моджахеды на одного убитого русского теряли двадцать-тридцать своих.