Времена Смертных. Мишель Роман

скажет дальше, расскажет ли об Авроре?

      – Кто добавил ваши с Лео имена в список Церемонии? – резко вклиниваюсь я, не давая возможности свидетельствовать.

      Саванна резко обращает на меня внимание, точно до этого момента меня и не существовало в поле ее зрения. Хорошая уловка, я и сам иногда ею пользуюсь. Так можно показать неудобному оппоненту – он для тебя пустое место. Она не ожидала, что я могу представлять угрозу безопасности, тем лучше для меня!

      – Отвечай ему. – подхватывает Деметра. Руки скрещены на груди, взгляд беспощадный, солнце играет бликами на фарфоровых скулах, придавая ее образу сказочность.

      И тут я понимаю: Саванна угодила в капкан, небольшой, но не сулящий ей ничего хорошего. Она не знает, как выкрутиться, бешено соображает ответить ли правду или попытаться увильнуть. Бессмертная делает самую непростительную ошибку: она неосознанно тянет время, что дает Ведьмам догадаться о ее лжи.

      – Антуан! – призывает Стража-тяжеловеса Артемида. По ее тону я понимаю, что она больше не на стороне Саванны, да думаю и Гея тоже. Артемида самая немногословная и вдумчивая из Ведьм и, если она принимает решение прекратить «дружбу», значит это навсегда.

      Еще одна победа. Два ноль в мою пользу.

      Из дальнего коридора появляется угрюмый широкоплечий Страж, не лишенный внешней привлекательности, надо заметить, но, как и я, обычный Смертный. Ему девушки не позволили совершить Переход только по одной причине: обычные люди сильнее Бессмертных, а значит он – их гарантия безопасности.

      Антуан останавливается за спиной Саванны, она на фоне его громадной фигуры кажется неправдоподобно хрупкой. И больше, чем когда-либо походит на фарфоровую куклу. Что Ведьмы прикажут своему громиле сделать со свидетельницей, убить? Если они удовлетворены ответами и считают, что большего из Саванны не вытянуть – тогда наверняка. Но она ведь еще может начать говорить, пытаясь спасти свою шкуру назвать имена Авроры, Афины и даже пучеглазого.

      – Твое бессмертие оказалось недолгим. – хихикает Гея.

      Антуан одним движение разворачивает Саванну к себе, и бесстрастно глядя ей в глаза, протыкает девушке пальцами грудную клетку. Медленно, чтобы она ощущала каждый момент своей кончины, Страж тянется к сердцу. Фаланги пальцев почти полностью входят в грудь Саванны, фарфоровая кожа вокруг открытой раны сыплется на пол, точно капли крови. И когда очевидно Антуан касается сердца девушки, когда оно бьется в его ладони, ее глаза в испуге расширяются, и она понимает, что сейчас умрет!

      Я рад. Это облегчение видеть, что главная угроза жизни твоей возлюбленной вот-вот исчезнет. Кто-то скажет, что это жестоко, что в такой момент могут радоваться только настоящие психи, но в Византии нет места сочувствию врагам. Еще одно движение руки Антуана, рывок и сердце Саванны окажется за пределами ее грудной клетки.

      – Нам помогал Джеймс! Джеймс Райс – Организатор Церемонии Перехода. Он мой отец! – громко выкрикивает признание Саванна, из последних сил сдерживая