Индивидуальная непереносимость. Вадим Россик

из собаки. Игорь слушал его со скучающим видом, вертя в пальцах пустую рюмку. Костя налегал на закуски. Тамары Альфредовны не было видно.

      Подойдя к баловню судьбы, я сказал, понизив голос, чтобы не мешать полковнику вести свой увлекательный рассказ:

      – Нам нужно поговорить. Пошли на кухню.

      На кухне никого не было. Я кивнул на стаканы, стоящие на столе:

      – Выпить хочешь?

      – Хочу. Водка есть?

      – Сейчас поищем.

      В холодильнике нашлась бутылка «Столичной». Я так и знал! Чтобы у военного да не было водки? Мы что, не в России живём? Откупорив бутылку, я разлил водку по стаканам. Да простит меня товарищ полковник. Конечно, нехорошо брать чужое без спроса, но дело того стоило. Чокнувшись, мы выпили. Отдышавшись, Игорь грустно спросил:

      – Виолетта – твоя девушка?

      – Ты правильно понимаешь.

      – Неделю назад она мне сказала, что полюбила классного парня, скоро выходит за него замуж, поэтому между нами всё кончено. Значит, она говорила про тебя. Тебе повезло.

      Я молча кивнул, все видом давая понять, что да – я тот самый классный парень. Неожиданно Игорь схватил мою руку и крепко пожал.

      – Поздравляю тебя! Виолетта замечательная девушка. Я буду завидовать тебе всю жизнь.

      Я не успел ничего сказать. Игорь стремительно покинул кухню. Когда я зашёл в гостиную, там находились лишь Даниил Петрович и Димка. Полковник безмятежно храпел, поместив массивную голову-башню в салатницу с остатками оливье. Классика. Обмякнув на стуле, Димка сонно косился на его кожаную макушку.

      – А где Игорь и Костя? – задала вопрос Виолетта, появляясь из другой комнаты.

      – Ушли в закат. Я же тебе обещал помочь.

      – Ну, ты гигант! – восхитилась Виолетта. – Уф! Прямо камень с души. Я даже есть захотела.

      Но поесть Виолетта не успела. В кухне раздался звон стекла и крик Тамары Альфредовны:

      – Товарищи, нам окна бьют!

      По дороге к выходу из квартиры, я мимоходом заглянул на кухню. Оконное стекло было разбито. Подоконник и пол усеяли осколки. На столе лежала опрокинутая бутылка «Столичной». Из горлышка вытекали остатки водки. Тамара Альфредовна стояла у стены, прижавшись к ней спиной и испуганно смотрела на меня округлившимися глазами. В этот момент она стала очень похожа на свою дочь.

      – Чем разбили окно?

      Тамара Альфредовна молча показала на здоровенный кусок льда, собирающийся мирно растаять под столом. Всё было понятно.

      – Ну, я им покажу!

      Я схватил опустевшую водочную бутылку и, не тратя время на пальто, бросился в погоню за хулиганами.

      Сначала я действовал инстинктивно, не размышляя, но холод в подъезде немного остудил мои разгорячённые мозги. Чего это я так взорлил? Ну, догоню я паршивцев, и что дальше? Ещё неизвестно, кто кому покажет. Убеждая себя, что если кто-то бросил кусок льда в окно этих замечательных людей, значит, у него была на то веская причина, поэтому спешить с расправой не стоит, я скатился по лестнице и выскочил на улицу. Фонари осветили надпись на снегу «Виолетта дура» и улепётывающих