Точка невозврата. Дмитрий Дегтярев

дверца. Тишина. Открылась дверца, рядом сел Майк. Темнота. Нет! Не сейчас! Позже. Значит… – они тронулись. Да, это точно. Они поехали – Майк что-то говорил, но что именно не вспомнить. Даже тогда он не особо слушал, думал о своем, о разговоре с отцом. Да-да, так и было. Но затем, спустя минуту мир погрузился в темноту. Почему? Что случилось? Майк! Да, он! Его лицо – напряженное, капельки пота стекают по лбу, желваки на скулах тверже гранита, в глазах застыла боль… Он говорит: прости меня. Так-так. Дальше? Шприц и укол в шее, и только после него, темнота.

      Твою мать, Майк! Что ты натворил?

      О, Боже… – что он там сказал в самом конце? – мне очень жаль, но ты не оставил нам выбора.

      Нам?

      Майк в Синдикате?

      Как же так…

      Но, почему тогда не убили? Почему он до сих пор дышит? И, вообще, где находится?

      Джаред открыл глаза. В голове вспыхнула новая волна боли. Пришлось зажмуриться. Отдышаться. Затем повторить попытку. Уже лучше.

      Итак, что видим?

      Грязный темно-серый потолок, с огромной паутиной в углу, и гнездом для лампочки, прямо над… Над чем? Кроватью? Джаред сел. Верно – он находился на одноместной металлической кровати, застеленной грязно-белым матрасом, в желтых пятнах. Справа кровать примыкала к песочного цвета стене, испещренной тонкими паутинками трещин. Слева два-три ярда пустого пространства, и такая же стена, с одной разницей – посередине железная дверь со следами облупившейся красной краски. Третья, задняя стена абсолютно глухая. У четвертой небольшое окно у самого потолка, откуда в помещение проникал дневной свет, разгоняющий темноту.

      По спине у Джареда пробежал неприятный холодок. Определенно, его держали в тюремном помещении. Оставались открытыми главные вопросы: где, и с какой целью.

      Где – можно попытаться проверить: от пола до потолка расстояние составляло чуть более четырех ярдов. Нужно придвинуть кровать к стене, забраться, и попытаться рассмотреть окружающую обстановку. Он уже спрыгнул с кровати на пол, поморщившись от холодного бетона, когда неожиданный звук, доносящийся снаружи заставил замереть. Очень знакомый звук. Еще с армейских времен.

      Аллах Акбар! Аллах Акбар! Ашхаду аль ля иляха илля-Ллаах! – откуда-то издалека, но тем не менее вполне отчетливо.

      Азан! Призыв мусульман к молитве!

      Джаред потрясенно уставился в небольшой проем, под потолком, откуда и поступал голос муэдзина. Тот продолжал: Ашхаду анна Мухаммадар-расулю-Ллаах!

      Джаред сел обратно на кровать, не в силах отвести взгляд от просвета. Азан. Громкий азан из динамиков. Значит, он не в Штатах. И, вообще не на американском континенте.

      Где же тогда?

      Что происходит?

      Муэдзин перешел на более высокие тона: Хаййя аляс-салях, Хаййя аляс-салях, однако Джареда привлек другой звук, доносящийся с противоположной от кровати стены. Там, где находилась дверь. Металлический лязг? Голоса? Шаги?

      Джаред напрягся. Похоже, к нему гости – вот и возможность узнать ответы на волнующие сердце вопросы.