Седьмой ангел. Склеп семи ангелов. Натали Якобсон

пота. Всё это ерунда! Всё дело в готической атмосфере склепа. Да, и Блейз запугала его всеми этими россказнями о том, что статуи якобы живые. Блейз умела запугивать. А еще лучше она умела убивать. Какой ей был смысл заманивать его в этот склеп? Если она хотела размозжить кому-то череп, она делала это лично. После встречи с ней никто не выживал. Не в ее правилах было привлекать к разборке каких-то третьих лиц. Блейз всегда действовала в одиночку. Именно поэтому он ее особо ценил. Она одна стоила целого легиона наемников.

      – Совсем, как архангел Люцифер, – фраза всплыла в голове внезапно. Марио даже не задумался о том, что кто-то мог произнести ее вслух прямо у него за спиной.

      Блейз действительно была очень похожа именно на архангела Люцифера. Взять хотя бы то, как она любила извращать библейские цитаты. Красота, поражающая взгляд, сокрушительная ненависть ко всему живому, желание без конца убивать – все это черты первородного дьявола, еще только поднимавшего свои войска на восстание против бога.

      От Блейз можно было ожидать всего, чего угодно. Кроме одного – против ее правил было вонзать кому-то нож в спину. Она любила смотреть жертве прямо в лицо и наслаждаться ужасом врага перед его смертью. Кто-то когда-то развил в ней сверхчеловеческую жестокость. Она намекала, что во всем виновата религия.

      – Бог не отвечает на наши молитвы, но слишком многого от нас требует, и таким образом делает из нас чудовищ, – часто повторяла она.

      Войдя в склеп, Марио понял, что этот бог был многоликим. У него было семь лиц и семь пар роскошных крыльев.

      Он ходил от одной статуе к другой, светя им в лица ручным фонариком. Где-то значилось, что мраморные фигуры должны располагаться прямо на ступенях лестницы: три с левой стороны, четыре с правой, и каждая на несколько ступеней ниже другой? Кажется, это называлось небесный периметр. Статуи должны были стоять на ступенях, как на облаках. Но они стояли внизу, в склепе, в отдельной круглой крипте за саркофагами. Их постаменты расположились полукругом. У фигур был зловещий вид.

      Обходя их, Марио делал выводы, какие сделал бы ценитель редкостей. Истуканы поразительно красивы. Они потянут на большую сумму. Особенно если учесть, что всем им много сотен лет. Но выглядят они новенькими, как будто только что изготовлены и начищены. На них ни трещинки, ни царапинки, ни соринки. И это в склепе, где все покрыто пылью и паутиной.

      На постаментах светились золотом таблички с какими-то надписями. Марио направил на них луч фонарика, чтобы прочесть. Он ожидал увидеть там даты, клеймо изготовителя и какую-нибудь цитату из священного писания, а увидел лишь… имена? Он даже вначале подумал, что ошибся. Кому пришло в голову дать всем статуям имена, будто живым существам?

      Рамиэль, Дориэль, Норей, Сетий, Мэстем, Новелин и Амадео.

      Так это имена статуй или скульпторов, которые их изготовили? Вроде бы имена ангелов должны отличаться типичным окончанием «эль», то есть здесь нечто подобное встречалось только два раза. Тем не менее, уверенность,