Красный лукум от Сююмбике. ЭЛЬМИРА ХАН

на компьютере.

      «Гурьям Потворская работала в Центральном архиве, а также библиотекарем, была трижды замужем, несговорчивая, грубая, взбалмошная, есть предположение о нервном расстройстве. Несколько раз у нее были припадки истерии, есть признаки шизофрении. Часто ведет беседы с картиной Сююмбике. Помешана на этой личности, часами может говорить о ней, но в довольно агрессивном ключе. На картине она постоянно пересчитывает иголки, пьет противный приторный чай, есть подозрение, что в составе сахара наркотические вещества или успокоительные…»

      В кабинет постучался следователь Дмитрий.

      – Вы обыскали квартиру Гурьям? – спросил Зубазга.

      – По адресу регистрации она не живет уже давно.

      – А где она живет? – Зубазга погладил ежика, который обнюхивал клавиатуру.

      – Не знаю. Но мы подозреваем, что она живет на территории Кремля.

      – Это невозможно! Там негде жить! – Зубазга развел руками, а ежик напряг иголки.

      – Она не выходит оттуда! Она работает на две ставки: днем дежурит около церкви и помогает убирать территорию Кремля, а ночью сидит в башне Сююмбике.

      – А родственники, дети, муж?

      – Мужья умерли. При странных обстоятельствах. Все три. Сын погиб в автокатастрофе, дочка пропала без вести. Родственников и друзей ищем.

      – Камера и прослушка пока не принесли пользы. Но будем надеяться… Итак, перейдем к погибшим девушкам. Рассказывай, что выяснил? – Зубазга достал сухарики и попытался скормить их ежику, который только фыркнул и отвернулся.

      – Общее между ними: конкурс красоты, возраст, школы разные, не родственники, но все три вели блог в инстаграме. Что интересно – соперницы, постоянно устраивали скандальные выходки. Первая девушка… – Молодой человек замялся.

      – Ну, продолжай, в чем там дело? – устало спросил Зубазга и развалился в кресле.

      – Зульфия Загирова, дочка медиамагната, оказалась не его родной дочерью. – Следователь покраснел.

      – А чья она? – нетерпеливо спросил Зубазга и посмотрел на часы.

      – Возможно… ваша, – нерешительно ответил Дмитрий, опуская глаза. – При обыске дома отчима мы нашли давние фотографии Зульфии с Эльвирой Каннской. Эльвира держит маленькую Зулю на руках.

      Зубазга открыл рот и какое-то время растерянно смотрел на ежика, который повернулся хвостом к следователю, выпустил газы, а потом почесался носом о руку хозяина.

      – Я взял направление на генетическую экспертизу, на случай, если вам захочется узнать правду, – промямлил Дмитрий.

      Зубазга в недоумении смотрел некоторое время на бумаги, но потом взял их.

      – Хорошо, – буркнул он и отпустил следователя.

      После его ухода прокурор поднялся из-за стола и отворил окно – перед глазами плыл поток людей и нашептывал: «Она вернулась! Не может быть!».

      Зубазга открыл папку – на него с грустной укоризной смотрели красные опухшие глаза Эльвиры. На ее коленках сидела лысая девчушка с пушком на голове, с огромными серыми глазами, как у Эльвиры, и курносым узким носиком, как у него самого.