Кто ты?. Владимир Леонидович Шорохов

и тогда она кричала, швырялась книгами, ругалась, а после, забившись в угол комнаты, долго плакала. В этот период девушка боялась своих картин, снимала их со стен, отворачивала от себя и могла днями не прикасаться к кисточкам. Вера ее гладила, целовала, успокаивала, а та только визжала, словно истеричная баба и, отталкивая от себя сестру, бегала по комнате.

      Но это было крайне редко, и только когда Настя переставала любить. Для нее это состояние было важным, как воздух, солнце, еда.

      – Убирайся! – донесся крик из-за двери.

      Лишь только на следующий день, когда Алексей ушел на работу, Настя разрешила сестре войти в комнату. Вера посмотрела на полотно, цапля вытянула шею, складывалось ощущение, что птица вот-вот замашет крыльями. Но краски были тусклыми, вроде как обычно, но она сразу почувствовала в картине холод.

      – Милая…

      – Не говори так, не хочу.

      Вера сбросила с себя одежду и без приглашения легла на диван, и тут же под теплое одеяло, словно на улице холодно.

      – Тебе не жарко?

      – Нет, – обижено ответила девушка и отвернулась к стене.

      Больше Вера не стала задавать вопросов, это было бесполезно, знала только одно: что-то произошло, но сейчас сестра ей не ответит. Рука дотронулась до плеча Насти, она вздрогнула, сжалась, будто ожидала удара. Вера потянулась и, целуя хрупкое тело сестры, постаралась ее успокоить. «Я с тобой. Не бойся меня. Все хорошо. Я никуда не уйду», – она мысленно разговаривала с сестрой и в то же время поглаживала ее тело.

      Минут через десять Настя повернулась к ней, закрыла глаза и, подставляя лицо под очередной поцелуй, заплакала.

      – Что-то случилось? – девушка молча закивала. – Расскажи, – но Настя отрицательно замотала головой. – Хорошо, я ведь рядом и буду всегда с тобой.

      – Всегда?

      – Всегда-всегда, – девушка тут же обняла свою сестру, несколько раз ответила на поцелуй, а после, положив голову ей на грудь, тихо запела.

      Вере нравилось, как она это делает, пальчики играли, сердце начинало неровно стучать и дышать становилось трудно.

      – Давай уедем, – предложила Настя.

      – Давай, – сразу же согласилась Вера и ойкнула, когда ноготок заскользил по груди.

      – Пусть он останется тут, не хочу его видеть, он…

      Вера поняла только одно: Алексей сделал что-то нехорошее. Она покрепче прижала к себе сестру, и та, ойкнув, засмеялась.

      – А еще! – почувствовала, что сердце Насти стало оживать.

      Лишь только через час, все взлохмаченные, но довольные собой, они вылезли из-под одеяла.

      – Фух, жарко, – заявила Настя и, шлепая босыми ногами, побежала умываться.

      3. На море

      Ближе к вечеру Настя стала посматривать на часы, а когда пришел Алексей, закрыла в комнату дверь и больше не выходила.

      – Ты что-то сделал? – поинтересовалась Вера у мужа.

      – Да, сегодня было совещание, и я…

      – Нет, я про Настю.

      – А что с ней случилось, опять визжала?

      Ему не нравилось, когда сестра жены выходила из себя, обзывал ее истеричной девкой, шипел и, надев наушники,