Чёрный дым. Ирина Якубова

какое-то опустошение. Впервые взглянул на часы: было всего два часа дня. Странно. Казалось, прошла целая вечность, с того момента, как оборвалась жизнь его дочери. Господи! Да что он, с ума сошёл? Ничего она не оборвалась. Просто Анжела потеряла сознание, и всё! А у него разыгралось воображение. От шока. Не могла же она умереть, а потом ожить от прочтения древнего заклинания. Яранский на цыпочках зашёл в комнату дочки, пригляделся. Анжела мирно спала и спокойно дышала. Его Анжела, любимая и единственная. Конечно же он всё это придумал. Возможно, у девочки был кратковременный летаргический сон? А он, с перепугу не смог нащёпать пульс. Такое вполне могло случиться даже с ним, с врачом. Он настолько сильно испугался за дочку, что у него самого помутился рассудок! Яранский долго ещё себя уговаривал. Затем он прибрался в зале и включил свой мобильник. Пропущенных вызовов, слава богу, не было. Потом вновь зашёл понаблюдать за спящей дочерью и не заметил ничего особенного. Даже где-то в глубине души усмехнулся над собой. Да! Он точно сумасшедший, раз смог поверить в то, что его дочь умерла, а потом воскресла. Ещё через час Яранский окончательно убедил себя в этом. Вскоре доктор сам задремал. Или впал в забытьё, непонятно. Перед внутренним взором кружились страшные картины египетских мумий, которые в полумраке подземных гробниц поднимаются из своих саркофагов и тянут к нему руки-кости в истлевших от времени рваных серых бинтах и поют: "ом- м- м, омра- ом- м- м…"

      Яранский проснулся в восемь часов вечера. В памяти всплыло произошедшее. Он направился в комнату дочери. Анжела лежала на кровати и задумчиво смотрела в потолок.

      – Доча, ты как? – спросил он участливо.

      – Хорошо, – Анжела продолжала смотреть в потолок.

      – Давай поужинаем, я разогрею котлетки. Хочешь?

      – Не хочу, – ответила девушка. Она встала и медленно проследовала в ванную.

      Яранский чувствовал себя не в своей тарелке. Поскорее бы вернулась жена. Он так соскучился по ней, будто бы не видел год! Он всё-таки пошёл хлопотать на кухню. Анжела вышла минут через двадцать с мокрыми волосами, завёрнутая в полотенце. Странно, не в своё, а в материно полотенце. Ну ладно… Неважно.

      – Папа, где мой халат? Или вещи какие-то?

      Яранский удивился вопросу.

      – Ой, ну я-то откуда ж знаю… – смутился он. – Глянь в шкафу у себя.

      – Пап, извини, у меня, честно говоря, голова болит. Ты не против, я спать пойду?

      – Дочка, а маму не хочешь дождаться? Поели бы вместе… – залопотал Яранский как будто оправдываясь. – Тебе завтра к какой паре? К первой?

      Анжела помолчала, потом ответила:

      – Да, к первой.

      Не дожидаясь больше никаких возражений отца, Анжела просто ушла и закрылась в своей комнате. Примерно час там горел свет (наверное, готовилась к зачёту), потом всё стихло, и свет погас. Ещё через некоторое время Яранский услышал, как дверь немного приоткрылась. Он подкрался к дверной щелке, присмотрелся. Анжела мирно спала.

      В полдевятого вечера вернулась, наконец, Лариса.

      – Где ты была так долго? –