Я вас предупредил. Василий Головачев

долек»: шесть голубых дымных струй прорезали воздух, шесть ослепительных вспышек разорвали полутьму тоннеля в двадцати шагах от спрятавшихся людей, и тоннель в этом месте увеличил диаметр на несколько метров. Исчезли рельсы, шпалы, тюбинги стен, кабели и трубопроводы, исчезли фонари, крепления потолка, швеллеры бортовых конструкций вдоль тоннеля, исчезли десятки кубометров земли и камня, сквозь которые был проложен ствол метро. Стало гораздо темнее. И в миг, когда «спецназовцы» двинулись вперёд, среди них появился Артём, вооружённый топором и монтировкой, которую он обнаружил в нише технического обеспечения.

      Этот бой вряд ли можно было взять за образец воинского искусства и тактического мастерства. Во всяком случае, обучая профи разведки, Артём не стал бы приводить его в пример, потому что для оперов Главного разведуправления всякий бой – это практически провал, агония, ошибка, неудача, акт отчаяния, все, что угодно, только не победа. Хотя драться, защищать свою жизнь они, конечно, должны были уметь. Бой же с преследователями, выглядевшими обыкновенными омоновцами и одновременно неземными «кузнечиками» из фантастических романов, самому Артёму казался сном… Если бы не тоскливая реальность происходящего. Врагов было шестеро, он был один, и о жалости, красоте движения и прочих человеческих эмоциях и категориях речь не шла.

      Первый удар – топором по шлему – показал, что пришельцы киборгами не являются и реагируют на внезапную атаку не лучше дико испуганных людей: не поняв, что произошло, они просто начали палить во все стороны, в том числе и друг в друга. Скорее всего, они не ожидали, что получат отпор.

      Топор остался в голове завязавшегося в узел «спецназовца», и дальше Артём действовал монтировкой, в течение секунды разбив шлемы трём чужакам. Затем он свернул шею (хрустнуло, будто отломилась ледяная сосулька) четвёртому противнику, отобрал у него «ананас на палочке» и, взмахнув им, врезал пятому по шлему…

      Бой закончился.

      Шестеро пришельцев, дёргая конечностями, лежали на шпалах и рельсах, воняло дымом, сгоревшей изоляцией и уксусом, но всё перебивал запах озона. Из ниши выглянул ошалевший Эдик, приблизился, вытягивая шею и разглядывая поверженных преследователей, прохрипел вполголоса:

      – Охренеть можно!.. Как это ты их?!

      Артём молча собрал «ананасы» метателей зарядов, уничтожающих вещество.

      – Пошли отсюда. Перекусить надо, отдохнуть и поговорить. Ты знаешь, откуда взялись эти монстры?

      Эдик ответить не успел. В стороне станции послышались гул, металлические щелчки, голоса, звуки шагов, и Артём махнул приятелю рукой.

      – За мной! Доберёмся до вентиляционного колодца – уцелеем.

      К счастью, у преследователей не было собак, иначе беглецам пришлось бы туго. Новая группа «спецназовцев», прибывшая к месту боя, сразу принялась палить во все стороны, на малейший звук и шорох, на отблески огней и игру теней, уничтожив по крайней мере до десяти тысяч кубометров грунта вместе с кровлей тоннеля и стаю крыс в придачу, но добилась лишь того, что кровля, лишённая тюбингового крепления, рухнула