Я вас предупредил. Василий Головачев

по бокам головы походили на уши, а сзади трепетал самый настоящий хвост из чёрных пушистых перьев, которые и порождали свист, накладывающийся на гул кабины-гондолы. Аппарат, накренясь, понёсся вдоль улицы по следу беглеца, пролетел мимо присевшего за машиной Артёма и завис над площадью, хищно поводя своим клювом из стороны в сторону. Затем вдруг с клюва сорвался длинный шипящий язык радужного огня, с грохотом разлетелась витрина магазина на углу.

      Необычный аппарат двинулся кругами над площадью, дважды выстрелил языками яркого радужного пламени внутрь подземных переходов и развернулся в ту сторону, где, разинув рот, стоял Артём. Молодого человека спасло только падение осколка стекла за кормой аппарата. Клюв летающего огнемёта мгновенно развернулся на звук, а Артём метнулся в дверь магазина, понимая, что его может постичь участь беглеца с окровавленным лицом. Вихрем промчавшись через залы «Елисеевского», он выскочил в Козицкий переулок, а оттуда во двор дома за магазином, рванул дворами к Страстному бульвару и, уже сворачивая в переход, ведущий в метро, заметил боковым зрением движение сзади. Проклятая летающая птичья голова всё-таки засекла его манёвр.

      Прыгая через десяток ступенек сразу, он ссыпался по лестнице вниз, свернул в переход налево, и тотчас же сзади пронёсся свистящий факел огня, от которого затрещали волосы и задымилась рубашка на спине Артёма.

      – Сюда! – услышал он вдруг чей-то возглас.

      Не раздумывая, свернул в приоткрывшуюся в стене перехода дверцу, хотя намеревался добежать до входа в метро, и оказался в узком помещении, заставленном коробками, банками с краской, досками и пачками газет. Дверца закрылась за ним, стало темно, однако Артём всё же успел рассмотреть человека с испачканным кровью лицом. Это был тот самый беглец, за которым охотилась жуткая птицеголовая машина, стреляющая струями пламени. Впрочем, теперь она охотилась за ними обоими.

      Артём открыл было рот спросить, что происходит, но мужчина прошипел:

      – Тихо!

      За дверцей послышался гул, завибрировали стены перехода, затем щели дверцы засветились, раздался свистящий удар, грохот раскалывающегося стекла и падающих плит перекрытия. Гул отдалился. Ещё раз донёсся тяжкий удар, потрясший подземный переход, и всё стихло. Но беглецы ещё несколько минут сидели в темноте, прислушиваясь к долетавшим из перехода звукам, и молчали. Потом Артём отодвинулся от провонявшего потом, кровью и пылью незнакомца и спросил:

      – Кто вы?

      – Такой же неперемещенный, как и вы, – невнятно пробормотал мужчина.

      – Что это значит?

      – Это значит, что мы обречены…

      Артём разозлился.

      – Говорите ясней. Что за «птица» за нами охотится? Что вообще происходит, чёрт побери?!

      Мужчина зашевелился, приоткрыл дверцу помещения, служившего, очевидно, подсобкой магазинчика в переходе метро, оглянулся на Артёма.

      – Если я расскажу, вы не поверите, примете за психа. Я сам бы не поверил,