Истории Хельги. София Юэл

все время спит, но человек не может спать днем, когда солнце светит в окна, ветерок парусами надувает занавески и кузнечики стрекочут в высокой траве.

      Митя уже успел достать из ящика мамино зеркальце и попускать солнечных зайчиков, смешать в стакане шампунь с водой и понадувать мыльные пузыри отцовской шариковой ручкой, избавленной от стержня, покидать черешню из кухонного окна в соседскую машину – все эти важные и нужные дела быстро ему надоели, и Митя начал искать настоящие приключения. Были в квартире места, куда ему не разрешали залезать: кладовка, антресоли, верхние полки книжных стеллажей – в общем, все, что наверху. Митя открыл кладовку и увидел лестницу, которой, по обыкновению, пользовалась мама, чтобы поставить банки с огурцами, помидорами или компотом на верхние полки кладовой и достать потом зимой или осенью. Митя забрался по лестнице наверх, ожидая найти там одни лишь мамины банки, но сразу же отыскал сокровище – отцовский бинокль в красивой коробке и кожаном чехле. Радости его не было предела. С биноклем в руках он надолго прилип к окну, разглядывая людей на улице, деревья, дома и даже чужие квартиры, насколько это было возможно – мешали шторы. Он был уверен, что теперь-то точно увидит и звезды, и Луну, ведь бинокль – это почти телескоп, только меньше. Когда позже прадед поведал Мите горькую правду о разнице между телескопом и биноклем, тот прокис на целую неделю.

      – Разве ты не можешь видеть звезды и Луну без телескопа?

      – Это не то, я хочу увидеть ближе!

      – Знаешь, Митя, это очень хорошо, что тебя, такого юного, тянет на исследования, но выдуривать у родителей дорогущий телескоп – это просто-таки не по-мужски! Твои мама и папа работают как лошади, ты ведь не знаешь, что в стране сейчас творится, смотришь свои американские фильмы с бесполезными штуковинами и ничегошеньки не видишь вокруг себя. И слава богу, что не видишь. Я бы тоже не хотел это видеть.

      Прадедушка снова не на шутку расстроился, голос он повышал очень редко, поэтому и Митя, и полосатый Матвей уставились на старое худое лицо в тихом недоумении. Кот спрыгнул с тахты, надувшись, как еж, рысью подбежал к Мите и цапнул его за ногу, не больно, но ощутимо.

      – Ишь ты! Брысь! Охранник нашелся, – улыбнулся прадед, шутливо замахиваясь газетой на кота.

      Матвей даже ухом не повел, кинул презрительный взгляд на Митю, развернулся и ушел на подоконник высматривать птиц.

      – Дед Федя, а что сейчас в стране творится? – спросил Митя, потирая укушенную ногу.

      – Нет больше страны, – ответил прадедушка, – уничтожили ее. Мою страну уничтожили, а то, что досталось тебе… Ты, думаю, сам сможешь оценить, когда подрастешь.

      К концу лета дни стали короче, а ветер – прохладнее, Митя с прадедом читали «Незнайку на Луне», точнее, читал, как обычно, прадед, а Митя слушал. Он и сам умел читать, но ему нравилось слушать, как читает дед Федя. Голос у него был приятный и глубокий, интонации всегда правильные, оттого и образы в голове Мити сменялись яркими картинками, словно где-то в мозгу