Взлом. Веся Елегон

стеклянные двери магазина стремительно вошли медики в развевающихся халатах. Их встретил серьёзный менеджер и, указав рукой туда, где столпились люди, проводил.

      – Кому-то стало плохо? – вслух спросил стоящий перед Катей мужчина.

      – Пожилому мужчине, – оживилась женщина в возрасте, её товар как раз сканировал кассир. – Я была неподалёку, когда он вдруг замотал руками, а потом повалился на пол, – поведала она.

      – Инфаркт? – предположил мужчина, встревоженно всматриваясь вглубь торгового зала.

      – Кто знает. Сейчас так много разных болячек развелось.

      – С вас 1587, – бесстрастным голосом объявил кассир, прервав завязавшийся было разговор.

      Женщина поспешила расплатиться, а Катя ещё пару раз обернулась на толпившихся зевак, но время уже поджимало, нужно было спешить за детьми. И, выйдя из магазина, Катя быстро забыла о случившимся.

      Затем всё прошло по плану. Домой и обед. Потом школа, а после полтора часа до Елового – посёлка, где жили родители Кати.

      Катина мама, точно так же как и дети и остальные люди, с которыми сегодня пришлось Кате общаться, в дочке ничего странного не увидела. Женщина очень обрадовалась внукам, недовольно выслушала рассказ о занятости зятя, попыталась накормить слишком худую, по её мнению, дочь, но та выпила только чай.

      Катерине вновь стало как-то не по себе. Глаза всё чаще возвращались к диковатого вида рукам, выглядывающим из-под вытянутых рукавов толстовки. Катя стала рассеянной и боялась, что мама что-то заметит, поэтому засобиралась обратно. Распрощавшись с Сашей и Лилей, чмокнула маму в щеку, попросила передать папе привет – он был на дежурстве – и, усевшись в продавленное сиденье старенького «рено», моргнула фарами вглядывающемуся в темноту ночи зажжёнными окнами родному дому и отправилась в обратный путь.

      Под любимую музыку, в надетых на руки перчатках было даже приятно ехать по ночной дороге в тоннеле из сосен, тянущихся друг к другу игольчатыми лапами. Темнота расступалась, взрезаемая светом фар, который, словно запряжённые в повозку хаски, бесшумно бежал впереди по засыпанной пушистым снегом дороге. Мерный гул двигателя, шипение шин, огоньки приборных лампочек в салоне навевали воспоминания. Как давно Денис сидел рядом и смеялся над тем, как испуганная Катя, вцепившись в руль и согнувшись над ним, ватными ногами не могла нащупать педали? Лет пять назад? Что же могло измениться за эти пять лет?

      Говорят, человек может измениться за мгновение, а тут целых пять лет…

      Остановившись у придорожного кафе, купила стакан кофе. Пила стоя у припаркованной на обочине машины. «Рено» мигал габаритными огнями. Вокруг мерцала звёздами зимняя ночь. Было пронзительно одиноко и холодно. Поёжившись, Катя поправила пуховый платок. Мамин подарок. Денис говорил, что в нём Катя похожа на старуху. Но платок был таким тёплым, всё-таки козья шерсть. Да и Кате он очень нравился – тонкая невесомая вязь, словно волшебная