На качелях времени. Гульсифат Шахиди

общаться. Считала, что он должен жить с Лолой, ведь по шариату (закону Божьему) они – муж и жена. Ризо писал ей постоянно. Обстановка в республике стабилизировалась. Его освободили из отряда боевиков, и он решил сразу уехать в Москву. Провожая его, отец рассказал, что Лола живёт в доме, помогает по хозяйству, растит его внучку, которую назвали Розия. Девочка растёт очень болезненной, но сваха Рано им помогает. Берди передал сыну письмо Лолы, где была фотография Розии. Она только просила мужа найти в Москве лекарства для дочери.

      – Видимо, Холида это сделала ради меня, – оправдывался Берди перед сыном. Знала, что на старости лет останусь один. Теперь я это понимаю. Не обижайся на судьбу. Последнюю просьбу матери о женитьбе на Лоле ты выполнил. Что случилось, то случилось. А я желаю тебе счастья, дорогой Ризо, – со слезами на глазах отец отдал гостинцы, которые просил передать Махваш и внуку.

      – Верю, что Лола меня простит. И Махваш тоже, – обнял отца Ризо и увидел, как постарело родное лицо.

      – У нас растут дети. Ты не переживай, отец, я обязательно буду приезжать.

      Ризо, прилетев в Москву, сразу пошёл к Ольге Владимировне. Увидев Алексея Тихоновича, очень обрадовался. Рассказал им обо всём, что случилось.

      – А Махваш знала о твоей женитьбе?

      – Думаю, да. У неё всезнающие друзья из Синего облака. А может кто-то ещё рассказал. Я писал ей письма, но она ни разу не прислала мне ни строчки.

      – Так вот почему она не говорила о тебе и не хотела, чтобы и мы вспоминали. Оказывается, всё знала, – сказала Ольга Владимировна и вышла в другую комнату. Принесла Ризо фотографии Махваш и сына.

      Ризо, закрыв лицо ладонями, заплакал. Как же сын похож на его любимую!

      – Мы бы пошли с тобой к Махваш, но вам лучше обойтись без посредников, – рассудила Ольга Владимировна.

      – Надеюсь, Махваш меня поймёт, – взволнованно заговорил Ризо. – Знаю, мне будет трудно всё объяснить ей. Она имеет полное право не прощать. Но очень хочу, чтобы мой сын знал своего отца, и мне разрешали бы видеться с ним.

      Ольга Владимировна протянула ему бумагу с адресом Махваш и велела возвращаться к ним, если вдруг его не пустят на порог. Ризо зашёл в детский магазин, накупил разных игрушек, с любовью выбрал костюмчики для мальчика. В гастрономе набрал сладостей.

      Он долго стоял у двери подъезда, не решаясь войти, повернулся в сторону дороги, ведущей к дому, и увидел Махваш. Она тоже его узнала. От спокойного, но грустного взгляда любимой стало больно на сердце. Махваш поздоровалась и, указав на скамейку, предложила подождать маму с Кайхоном.

      – Здравствуй, моя дорогая, любимая Махваш! Прости меня, – опустив глаза, тихо произнёс Ризо. – Ты назвала сына Кайхоном? А фамилия у него чья?

      – Здравствуй! А ты как думаешь? Я бы дала твою, но мы не расписаны. У Кайхона фамилия Каримов – по имени моего папы.

      – Мне многое тебе нужно рассказать, – начал было Ризо.

      – Не стоит, Ризо, – отрезала, как ножом, Махваш. – Я это письмо не показывала никому. Не говорила о тебе плохо. Никто ничего