Идущие сквозь миры. Владимир Лещенко

изъятые кинжалы.

      Потом, повинуясь короткой команде Мустафы, они уложили пиратов в ряд, после чего, выстроившись попарно, принялись перетаскивать пленников на наш корабль, бесцеремонно швыряя их в трюмный люк, правда, на заранее подостланную солому. Получилось в согласии с поговоркой о мерах предосторожности на случай неожиданного падения.

      Около меня очутился спрыгнувший с борта «Левиафана» Ингольф – от удара драккар даже покачнулся. Скандинав довольно ухмылялся, глядя на результаты своих трудов.

      Он присел на корточки у тела ярла (или кто он там), срезал со шнурка на его шее тяжелую золотую пластину и протянул мне:

      – Оставь себе.

      – Бери, капитан, первая доля – вожаку.

      – Тогда уж отдай наварху, – усмехнулся я.

      Буркнув под нос что-то вроде «было бы предложено», скандинав вытащил из ножен меч. Повертел так и сяк:

      – Уж меч-то должен взять.

      – Ладно, забери, потом отдашь.

      Меч, по правде сказать, мне был ни к чему – я не умел с ним обращаться. Еще абордажной саблей или кортиком как-то владею…

      Тем временем обшаривавшие драккар матросы под руководством младшего боцмана вынесли из кормовой надстройки трех женщин в разорванных лохмотьях.

      – Там еще одна, – крикнул мне Адриан. – Только она прикована и голая.

      Подобрав валявшуюся секиру, он вновь нырнул в надстройку. Послышался лязг металла о металл, хруст обшивки.

      Он вновь появился, и уже не один.

      На руках Адриан держал дородную длинноволосую блондинку. Волосы чистого платинового оттенка мели палубный настил, ноги своей длиной превосходили всякое воображение, а высокие полные груди поднимались торчком, как два холма безупречной формы.

      Было видно, что удерживать на руках это чудо природы Адриану удается не без труда.

      Послышались удивленные и одобрительные возгласы, соленые шуточки и соответствующие советы – как поступить младшему боцману. Сделав вид, что не слышит, Адриан бережно понес свою добычу на «Левиафан».

      Его проводили завистливыми взглядами, но окрик Мустафы заставил матросов вернуться к работе.

      Перекидав наконец бесчувственных пленников в трюм, мои подчиненные принялись потрошить трофейное судно.

      Выкатывали по сходням бочонки с солониной и пивом, перетаскивали на «Левиафан» мешки с мукой и сушеной рыбой. Пятеро матросов чертыхались, согнувшись под тяжестью паруса. Ничего не должно пропасть. Вот один из суетящихся на носу украдкой нагнулся и что-то поднял. Я сделал вид, что не заметил.

      Не прошло и часа, как все три корабля были очищены от всего, что представляло хоть какую-то ценность.

      Двое пробежали навстречу друг другу от носа и кормы драккара, внимательно глядя, не забыли ли чего, потом сноровисто забрались обратно на палубу «Левиафана»

      Секира в руках Ингольфа взлетела вверх. Молодецки хэкнув, он ударил в борт драккара, и тут же – еще раз. После второго удара из-под лезвия хлынула