Идущие сквозь миры. Владимир Лещенко

Мы все будем там… раньше или позже. Чего уж теперь… Это хорошо, что ты пришел. Хотелось напоследок увидеть вас, ребята, – моих капитанов… Сколько вас осталось у меня – на одной руке пальцев хватит, – а ведь сколько было!… Ладно, чтоб не забыть. Когда я умру, все, что у меня есть, будет поделено между вами, моими друзьями…

      Слова о том, что он еще проживет долго, застряли у меня в горле.

      – Но одну вещь я хочу подарить именно тебе.

      Слабым движением здоровой руки он указал на выглядывавший из-под соседней койки рундук:

      – Там, в сером свертке…

      Открыв крышку, я увидел лежавший поверх груды барахла продолговатый предмет, тщательно завернутый в грубое сукно и перевязанный кожаными ремешками.

      Я развернул его и невольно приподнял брови. Внутри лежал автомат Калашникова. Вороненая сталь вытерлась до блеска, деревянный приклад был покрыт замысловатой резьбой и заново отлакирован. Нам не полагалось иметь подобного оружия, хотя на это давно уже смотрели сквозь пальцы.

      – Эта штука как будто сделана в твоих родных краях, и я подумал, что тебе будет приятно получить такой подарок…

      Я посмотрел ему в глаза, и вновь слова благодарности, показавшиеся мне в этот миг такими фальшивыми и неуместными, остались невысказанными.

      – А теперь иди, – махнул он рукой. Было видно, как ему трудно говорить. – Хочу побыть один. А еще скоро придет медсестра и будет колоть в мой старый зад всякую дрянь, которую назначил наш шаман в белом халате. Умереть спокойно не дадут…

      Он почти искренне рассмеялся, натужно закашлявшись.

      – И вот еще, – догнал меня уже у двери голос старика. – Прислушивайся к тому, что говорит Мидара.

      Тогда я почти не придал значения последней фразе.

      Опустив голову, я шел по берегу, держа в руках подарок, думая о человеке, с которым только что говорил и которого видел, скорее всего, в последний раз.

      Старейший из наших капитанов, к которому относился с уважением не только Тхотончи, но даже – что могло показаться невероятным – маги. Человек, принимавший у меня капитанские экзамены.

      Самый храбрый и благородный изо всех встреченных мною здесь людей. И вот теперь он уходит от нас.

      Из его скупых рассказов я знал, что он родился в первобытном племени, не знавшем даже металла.

      В четырнадцать лет он был похищен бродячими охотниками и продан в рабство людям, у которых были медные мечи и топоры и города за глинобитными стенами. А те перепродали его каким-то чужеземным купцам, которые оказались теми, кем впоследствии стал и он.

      Как-то в минуту откровенности, после двух кувшинов браги, он поведал мне, что долгое время лелеял мечту вернуться к себе домой.

      Ради этого он собирал везде, где только мог, сведения о путях, связывающих миры, даже пробовал составить атлас.

      Он тщательно запоминал, а после и записывал все, что могло пригодиться его роду, начиная от способов земледелия и лечения болезней и заканчивая выплавкой железа из болотной руды и изготовлением пороха.

      Долгие годы он жил надеждой на возвращение.

      Потом