Черная полоса. Владимир Колычев

видела?

      – Ну, в доме у карася. У себя. Мы ведь на ее отца наехали и на мать. Я сначала не понял, что это Василиса была.

      – Что с ней?

      – Да она-то сбежала. Из окна выпрыгнула. Утяк стрелять начал, Чистик на него наехал. Уходить, сказал, надо.

      – А что с родителями?

      – Отца мы на бабло раскручивали.

      – Раскрутили?

      – Да не успели. Говорю же, Василиса сбежала. Она ментов могла вызвать и меня видела.

      – Узнала?

      Матвей понимал, чем вся эта история может для него обернуться. Если Василиса узнала Антоху, то будет грешить и на него. Она ведь думает, что они одного поля ягоды.

      – Мы без масок были.

      – Без масок? – У Матвея зачесались кулаки.

      Антоха фактически подставил его. Причем под убийство. Если Чистик хозяйничал в чужом доме без масок, то это значит, он не собирался оставлять хозяев в живых. Василису тоже должны были грохнуть. Тот же Антоха мог это сделать. Именно поэтому Матвею и захотелось сломать ему челюсть.

      – Чистик сказал… – пробурчал Антоха.

      – Велел замочить всех?

      – Нет. – Антоха отвел взгляд.

      – Что нет?

      – Я не думал, что надо было мочить.

      – А надо было?

      – Я думал, мы деньги возьмем и свалим. Девка должна была заверещать, чтобы отец ее раскололся. Я Утяку знак подал, потом смотрю, а это Василиса. Сразу не догнал.

      – Да ты и сейчас не догоняешь! Что с ее предками?

      – Чистик…

      – Замочили вы их?

      – Ну да, матушку сразу. Я думал, Чистик ее просто попользует, а он ей удавку на шею. Потом отца…

      – А Василиса сбежала?

      – Ну да.

      – Ее вы тоже должны были попользовать? – зло спросил Матвей и тут же ударил от всей души в челюсть, как и хотел.

      Антоха отлетел к стене, гулко стукнулся об нее головой. Пустая она, потому и гулко получилось.

      Матвей размахнулся, чтобы добить его, но Антоха пугливо закрылся руками. Матвей презрительно скривил губы, глядя на него. Обмельчала поселковая братва, до состояния мышиной стаи опустилась, потому и настало раздолье для таких ублюдков, как Чистик. Пока жив был Верес, это дерьмо болталось где-то на дне, а сейчас всплыло на поверхность. Почему Матвей не грохнул этого ублюдка еще тогда, когда тот бросил гранату ему под ноги?

      Сначала бандиты задушили маму, затем и отца. Их больше нет и никогда не будет. Василиса понимала, что должна принять это как данность. Мир жесток, в нем царит насилие, смерть правит бал. Она знала это, и ей нетрудно было со смирением думать о случившемся, пока действовало успокоительное. Нервы девушки были свернуты в жгут, душа лежала где-то на третьей полке, в голове стоял туман, а перед глазами – мама.

      Она подходила к дочери все ближе, и голос ее звучал все громче. Мама звала Василису обедать. Отец, дескать, уже за столом, суп с фрикадельками остывает. А готовила она вкусно. Больше не будет.

      Маму отвезли в морг. Вместе с отцом. Их никогда больше не будет. От этой мысли Василисе захотелось взвыть во весь голос, но крик застрял где-то глубоко внутри. Зато из глаз ее покатились слезы.

      – Василиса