Церковь на Крите. Poison Ivy

теперь тоже экскурсии водят. Воистину человеческое любопытство и желание пощекотать нервы не знает границ.

      – Эта дорога ведет к церкви Святого Лукаса, – Марк кивнул налево. – Но нам не туда…

      Давиду очень не нравилась его хитрая ухмылка. Что-то он явно не договаривает.

      – А почему вы… то есть ты так беспокоишься об этой церкви?

      – О-о-о, – протянул Марк. – Ты даже не представляешь!

      – Ты что, священник? – с ужасом выдохнул Давид. Только этого не хватало!

      – Так похож?

      С везением Давида он мог оказаться и самим будущим папой Римским под прикрытием. Даже уши покраснели, он пожал плечами, отказываясь играть с ним в «угадайку».

      – На самом деле я уже год пытаюсь включить эту церковь в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО.

      – Ага, значит все-таки ООН, – удовлетворенно кивнул Давид.

      Этот парень поражал воображение Марка все больше и больше. Чутье у него какое-то нечеловеческое.

      – Почему ты так решил?

      – Потому что простому смертному никогда не справиться с заявкой, там же десятки критериев для отбора, вот я и понял, что ты работал в ООН и хорошо разбираешься в подобных схемах.

      – А почему именно «работал»?

      – Иначе у тебя не было бы столько времени, чтобы зависнуть здесь на год, искать реставратора, вообще всем этим заниматься. Одного не пойму – откуда у тебя столько денег? Получил наследство или продал душу Дьяволу?

      – И снова в точку! У отца был деревообрабатывающий комбинат, небольшой, но довольно прибыльный, после его смерти, я стал главным акционером, нашел достойного помощника, который мог бы представлять мои интересы, пока я здесь, теперь получаю неплохой пассивный доход.

      Пикап подбросило на очередном ухабе, Марк резко вдавил педаль тормоза. Дороги дальше не было – оградительный барьер и табличка, оповещающая, что проезд на частную территорию воспрещен, на греческом и английском языках.

      Дальше они шли пешком, не так долго, но все равно утомительно, солнце пекло уже в полную силу. Марк снял свою бейсболку и нацепил ее Давиду на голову. Парень смущенно покраснел, прикусывая нижнюю губу до боли, от такой заботы чуть в глазах не потемнело. Не хватало опозориться очередным обмороком!

      В небольшой рощице из кипарисов высилась серая каменная громада. Присыпанная морской галькой дорожка вела к узкой арке, зияющей черной неприветливой темнотой, словно раскрытая пасть. Крыша в нескольких местах обвалилась, и, по всей видимости, уже давно, три высоких окна на фасаде украшали витражи. Что на них изображено из-за слоя песка и пыли понять было трудно. Давид замер на дорожке с открытым ртом, огляделся вокруг, быстро скинул рюкзак и стремглав бросился в церковь, приговаривая под нос:

      – Боже мой! Боже мой!

      – Давай-ка осторожнее! – Марку почти удалось поймать его за плечо, но парень был быстрее. Он, конечно, рассчитывал, что церковь произведет на него впечатление, но не до такой же степени!

      Парня словно подменили: темные, огромные