Вирус. Спасение. Мария Алексеевна Толмачёва

Ребёнок в полосатой голубо-белой шапке с ушками криво улыбался ещё беззубым ртом.

      2. Высокий полысевший мужчина с большими глазами держал того же ребёнка на руках. Неподдельная радость.

      3. Тот же мужчина с темноволосой женщиной. Тонкие брови над серо-карими глазами, правильный нос и мягкая улыбка губ.

      4. Девочка с длинными волосами придерживает ребёнка, стоящего на стуле. Тот же мальчик, но уже с кудряшками. *

      Лили сняла рамку с изголовья, прижала к груди.

      – Как мне вас не хватает.

      Она уткнулась носом в розовые цветы на стенах и заплакала.

      Слёзы покатились вниз по щекам, встретились на подбородке и стекли по шее.

      – Чёрт, – прошептала Лили и упала на бок.

      Глава 3

      Зима закончилась около месяца назад, но снег, как это всегда было в России, любит полежать до лета. Поэтому на тротуарах, на которые Лили смотрела из окна, всё ещё валялась серовато-белая субстанция, растекающаяся в огромные лужи.

      Дорога, по которой два года назад извечно сновали мамочки с пёстрыми колясками и их маленькие ребятишки, громко выкрикивающие нечленораздельные речи, была пуста. Лили вспомнила, как она ходила в школу по этой дорожке, тянущейся между детскими площадками. Какой лёгкой казалась эта дорога тогда, и какой непреодолимой казалась сейчас.

      Только лишь потому, что сейчас она не могла даже выйти на неё, не то, что пройти.

      Она хотела, но тело было против любого движения.

      – Я сегодня встала с кровати, – оправдывала себя Лили. – а это уже маленькая победа. Все маленькие победы ведут к великим свершениям. Однажды, я и на улицу выйду, – сказала она вслух, садясь на подоконник.

      Холодное окно запотевало от тёплого дыхания девушки. Она прижала к себе колени, обхватила их руками и облокотилась на выбеленную стену.

      – Какие у меня тонкие руки, – пролетело в голове.

      Она долго смотрела на воображаемых прохожих, а потом уснула.

      Проснулась от стука в дверь. Вернее, от того, что её кто-то открывает. В абсолютной тишине это казалось не неожиданным, а невозможным.

      Лили сиганула с подоконника. Неудачно приземлившись – из-за того, что ноги не привыкли к такой физической активности – на внешнюю часть стопы, она громко выругалась и, свернувшись калачиком, начала истошно рыдать.

      – Точно она, – сказал женский голос в другом конце квартиры.

      Несколько шагов по ковру в соседней комнате, скрип кроссовок на деревянных досках в комнате, где лежала Лили, и вот перед девушкой возникла женская фигура. Она нагнулась и села на колени возле её головы.

      Короткие прямые тёмные волосы, словно бы шёлковые нити, качнулись, когда фигура села на пол. Лили почувствовала знакомый запах. Она оттёрла мокрый нос и подняла слезливые глаза на человека, сидящего возле неё. Мутная картинка постепенно приобретала чёткость.

      Спортивное телосложение, мягкие руки, узкие тёмные глаза.

      – Полина? – спросила Лили. Она села и выпрямила спину. По щеке ещё скользила солёная влага. – Я умерла?

      Она