Вирус. Спасение. Мария Алексеевна Толмачёва

доставая до лопаток.

      На небе не было ни звезды, но и тучи не скрывали загадочной тёмной материи, спускавшейся всё ниже на мир людей.

      – Куда направляетесь?

      Девушка остановилась и демонстративно медленно опустила взгляд на стоящего перед ней парня. Глаза смотрели прямо перед собой на широкую грудь знакомого тела. Не посмотрев на лицо, она приблизилась к краю дороги и продолжила прогулку в том же темпе.

      За ней последовали шаги, сначала чуть ускоренные, затем – замедленные, чтобы оставаться с жертвой расспросов наравне.

      Двое шли молча вниз, вдоль длинного забора низких одноэтажных деревянных зданий. Перекошенные заборы и потрескавшаяся краска на выглядывающих окнах выдавали возраст строений. Шторы в каждом доме были опущены. Ни одного огня в комнате. Заброшенный район протянулся на много километров вокруг.

      Дойдя до леса Лили остановилась.

      – Везде будешь меня преследовать?

      Она всё ещё не смотрела на спутника. Ненависть обуревала, но показывать её было бы излишним. Он и так знал это. Сжав пальцы так, что ногти впились в ладони, Лили томно выдохнула.

      Максим молчал.

      – Один – один, – подумала Лили, пожала плечами и пошла дальше.

      Мокрый чернозём облепил вычищенную перед выходом из дома обувь. Девушка медленно шла в сторону реки вдоль часто высаженных деревьев. Ступни чуть увязали в грязи, отчего шаг ещё больше замедлился. Максим, напротив, скорее преодолел тянущую субстанцию и остановился на жухлой, прижатой к земле траве соломенного цвета.

      – Как ты можешь так медленно ходить, да ещё и по такой дороге? Не логичнее ли поскорее преодолеть, хм, – Он попытался подобрать подходящее слово, но ничто литературное не шло на язык. – столь мерзкий путь. – Парень скривил лицо, услышав, как прозвучало высказывание.

      – В голове казалось лучше, – подумал он.

      Лили назло стала идти ещё медленнее, деловито продавливая и без того замаранные кеды. Она снова задрала голову. Где-то глубоко в осевшем чёрном небе тускло отозвался огонёк.

      – Тут уже намного удобнее идти. – Его кроссовок дважды топнул по сухой земле, подтверждая сказанное. Руки опустились в карманы джинсов.

      – Я хожу не для достижения цели, а для того, чтобы насладиться процессом и всё прочувствовать. Ощутить собственным телом.

      Девушка подошла вплотную к парню и приставила одну ногу к другой, почти совместив щиколотки, и, всё ещё будучи в грязи, подпрыгнула. Со шлепком и звонким хлюпом резиновые подошвы разбрызгали вокруг себя сырую, почти жидкую землю. Капли грязи облепили джинсы Максима почти до коленей.

      Лили чуть опустила голову и посмотрела в его лицо.

      – Меня тошнит от тебя, – тихо сказала она, – и от всех твоих попыток исправить то, что ты не в силах исправить.

      Лили повернула налево, обошла преследователя и снова направилась к реке.

      Тёмный город на другом берегу тонул в слиянии реки и неба того же оттенка.

      – Исправить можно всё, что угодно. – Заверил Лили Максим, догнав её. Он попытался взять её за руку, но девушка быстро спрятала её в карман.

      – Слышал, как говорят: «Слово не воробей…» – Лили обернулась на него. Теперь она смотрела прямо ему в глаза. Ненависть растаяла. Наверное, это были проделки ночи.

      Всё отвращение превратилось в жалость.

      Оставалось только разобраться: к нему или к самой себе.

      – Я никогда бы…

      Она села на корточки и прикоснулась длинными тонкими пальцами к поверхности воды. Приятная прохлада обдала пальцы, пробежала по ладони и мурашками отозвалась по руке до плеча.

      Лили смахнула капельки над рекой и убрала руку в карман.

      – Что ещё ты хочешь от меня услышать? – она обернулась, чтобы снова посмотреть на него. Он стоял растерянный, но как будто не сожалевший. Словно бы ему было всё равно.

      – Когда ты предлагаешь девушке вакансию любовницы, будь готов к тому, что друзьями вы потом не будете. – Заключила Лили. – Лекция окончена, вы свободны, Максим.

      На последней фразе голос задрожал. Глаза готовы было отпустить слёзы, но она себе этого не позволила.

      Произнеся его имя, почувствовала, что вслух говорит о нём в последний раз.

      Парень немного помялся, покачиваясь с одной ноги на другую.

      – Тогда, если я тебе понадоблюсь… – он не закончил фразы, посмотрев на обиженную девушку. Язык не поворачивается говорить, когда на тебя смотрит разбитый человек. Впрочем, его взгляд, больше похожий на взгляд загнанного за проступок котёнка, не давал ничего сказать и собеседнице.

      Максим развернулся и быстро зашагал в сторону, откуда они только что пришли.

      – Отлично, – сказала вслух Лили, – всё, как и было задумано. Всё прочувствовала, всё ощутила.

      Глава 2

      Вся в пыли задымлённая сигаретным дымом квартира казалась нежилой. Но уже пару месяцев была обитаема.

      Если