Откровение Элохим. Клод Анджи

воспоминаний, словно пощёчина. Она невольно вздрогнула.

      Моя дорогая. Сказал он.

      Вам по вкусу завтрак?

      Я смотрю, вы ничего не едите.

      Так чего доброго вы обессилите. А ведь, обессиленная женщина, продолжал он, не может рожать здоровых детей.

      Детей? Ужас холодными тисками сжал её, и ей стало трудно дышать.

      Детей! Его детей! Сама мысль, что внутри её утробы будет частица него, этого человека, привела её в неописуемый ужас. Желудок свело и ей показалось, что её стошнит.

      Но, сохранив самообладание, она холодно посмотрела на него и ответила.

      Что в её привычки не входит столь плотный завтрак и пообещала, что в обед она, несомненно, будет голодна и съест всё.

      Надеюсь, надеюсь. Ответил он.

      Наконец-то завтрак был закончен.

      Она так и не съела ни кусочка.

      Он поднялся и сказал, что отправляется на прогулку верхом, объехать поместье. Она ответила, что утомлена и останется дома. Он пошёл к выходу и уже у дверей вдруг повернулся и сказал.

      Моя дорогая.

      Как же вам, однако, повезло! Вы теперь мадам де Брезе!

      Ещё вчера, вы не могли предполагать и надеяться на столь великую удачу в вашей жизни! Сказал он ей, скривив свои тонкие губы, в подобие улыбки и вышел.

      А она так и осталась стоять униженная и оскорблённая до глубины души его словами. Лишь её глаза на мгновение вспыхнули жёлтым огнем и где-то далеко, в самой глубине, зажглись жгучей ненавистью к удаляющейся фигуре графа де Мольврье.

      Она сжала свои маленькие кулачки так сильно, что ногти впились ей в кожу и из ранок проступили капельки крови. А сердце, казалось, провалилось в пустоту и перестало биться навсегда.

      Зима, зима!

      Всё за окном оделось в белые одежды и испортило и без того не очень хорошие дороги. Прошёл год с её замужества. Граф отсутствовал вот уже как месяц. Отправившись в Париж по делам. Но, какие дела были у графа, знали, пожалуй, все. Несмотря на свою почти невероятную скупость граф был заядлым игроком. Неизвестно как в нём переплетались столь не совместимые качества, как невероятная скупость и азартный игрок. Свою молодую жену, что была уже беременна, он вынуждал ходить в залатанных до неприличия нижних юбках, для своих скудных нарядов. У Дианы было всего несколько приличных платьев. На её счастье или несчастье Диана почти не выходила в свет. Узнав о своей беременности, она впала в глубокую тоску, в тайне надеясь на выкидыш. Беременность проходила тяжело. Она была ещё бледнее, чем обычно, а под глазами залегли тёмные круги. Схватки начались неожиданно. Она почувствовала боль, согнувшись, застонала. Она поняла что началось. На её зов прибежала служанка, что была при ней. Служанка запричитала, размахивая руками.

      Ой, рожаете, мадам! Ой, ой! Повторяла она.

      Служанка помогла дойти ей до кровати.

      Послали за опытной повитухой, которая приняла не одни роды. Прошло достаточно времени, и графиня родила.

      Всё обошлось хорошо,